Наталья Гольдина - Трубка мира

— Будьте счастливы тут, дети! Вечно юны и прекрасны, а задиристые сестры и мужья их, за насмешки останутся в птичьих перьях, пусть звучат их песни в клетке над вашим белым вигвамом. В слепоте своей они не увидели в убогом старике молодое сердце мужа, лишь Овини оценила. С нею, сын, ты будешь счастлив.

Наступили годы радости Овини с благородным Вавонэйса, она родила сына красивого как мать, статью, силой и храбростью в отца. Подрастал мальчик, мужал. Подарил ему отец лук и стрелы, чтобы научился он охотиться. Остерегала их Вечерняя Звезда:

— Берегитесь чародея. Злой Вэбино стережет вас.

Вот однажды мальчик вздумал пострелять из лука. Открыл клетку с птицами, пустил на волю своих теток и дядей, даже не подозревая, кто они такие. Тут завистливый Вэбино незаметно подменил стрелу мальчика. Прицелился малыш в птиц, натянул стрелу до самого плеча и выпустил в середину стаи. Стрела засвистела и впилась прямо в сердце сивоворонке, Овейсы, родной тетке, и тотчас птица превратилась в красавицу, насмешливую сестру матери, пронзила стрела грудь, брызнули капельки крови на голубую траву, на белый вигвам. И случилось здесь чудо в отсутствие родителей: весь небесный вигвам, с маленьким мальчиком, стал спускаться на землю на побережье Гитчи-Гюми, а птицы, как осенние листья, кружились и падали на блестящую поверхность вигвама, на прибрежный песок и превращались в людей, только маленького роста, карликовое племя Пок-Уэджис.

Говорят, что рыбаки в тихие летние вечера слышат, как Вавонэйса в Звездной Стране играет на своей скрипке из земного клена и оплакивает сына, ушедшего на землю, видят танцы маленького народца, Пок-Уэджис, на островке среди Гитчи-Гюми. Внук Вечерней Звезды вырос, во времена ша-ша он считался самым мудрым вождем на берегах Светлого Моря. А его родители, прекрасные и вечно юные, Овини и Вавонэйса, смотрели из-за облаков и радовались счастливой жизни индейцев.

Вэбино изгнали из Страны Звезд, он тоже поселился на земле. Его теперь называют Вэбино Вэск, что значит сурепка, он до сих пор доставляет неприятности земледельцам, заглушая из посевы, что так и остался самым завистливым из всех чародеев.

— Осавиппи, какой чудной, облезлый старик приходил к тебе, — заметил Тони.

— Это Золотая Молния.

— Странное имя…

— Прежде его звали Огненная Саламандра.

— Его так называли маленьким?

— Нет, когда он был молод, его звали Любопытная Малиновка.

— Осавиппи, расскажи, пожалуйста, почему его так называли? Я буду сидеть совсем смирно.

— Раньше наше племя кочевало по бескрайней прерии до самых Скалистых гор. Я-то был совсем маленьким, а Любопытная Малиновка одним из самых видных охотников, Он был непоседлив и необыкновенно любопытен, за что и получил свое имя. Он постоянно где-то пропадал. Однажды он отсутствовал очень долго, и все решили, что он погиб, но он вернулся. Все племя пришло послушать его рассказы, на которые Малиновка был большой мастер. Вот что он нам рассказал.

Любопытная Малиновка ловил рыбу на Змеиной реке, но клев был плохой. Он развел костер и уже начал чуть-чуть дремать, как вышел из-за скалы огромный медведь и прорычал:

— Великий вождь гор, Огненная Саламандра, зовет тебя!

Медведь потоптался, переломил небольшую сосенку, стоящую около костра, и, переваливаясь на коротких лапах, ушел в горы. Любопытная Малиновка протер глаза, но никого уже не было. Он поднял сломанное деревце, очистил его от ветвей и направился в ту сторону, куда оно показывало вершиной. Он шел и шел, карабкаясь по горным кручам, пока не увидел под ногами у себя долину, всю заполненную пушистыми, белыми облаками.

— Так вот откуда берутся на небе облака, — догадался Любопытная Малиновка. — Нужно посмотреть, кто этим занимается.

Он спустился в долину, напоминающую огромную глиняную миску, где из земли вырывались клубы пара и дыма. Он внимательно осматривал все щели и кратеры, перескакивая с камня на камень, но везде было пусто.

— А где же жилье вождя Огненной Саламандры? — вспомнил он, продолжая путь.

Наконец, добрался до высокой горы, с вершины которой подымался синий дым и язычки оранжевого пламени.

— Наверное, здесь, — подумал индеец, карабкаясь на вершину.