Антонио Роблес - Сказки города Цветных Ленточек

Да что там дети, с каким нетерпением ждали его появления телята в лугах! Они неслись к поезду со всех ног и притворялись, что хотят его забодать, а потом скакали рядом с ним, не обращая внимания на сердитое мычание коров, которые приказывали им быть поосторожней. А большие деревья нет-нет и погладят его своими ветками — от головы к хвосту, как делаете вы, когда ласкаете вашу кошку.

Однажды Асулита и Ромпетаконес поехали на день рождения своего двоюродного брата, который жил в поселке Собачий Нос. Они пришли с мамой на станцию, купили билеты — три зелененьких кусочка картона, — а когда пришел поезд, не спеша уселись — и в путь!

Утро было ясное, голубое, поезд весело бежал по полям и лугам и, пожалуй, даже выстукивал своими колесами какую-то песенку. По правде говоря, хоть он и любил иной раз поважничать, но на самом деле был таким же простым и беспечным, как бродячий пес.

Брат и сестра высунулись каждый в свое окошко и любовались пробегавшими мимо полянами, коровами, облаками.

— Смотри, какой белый барашек!

— Смотри, какая красная корова!

— Смотри, какая черная коза!

— Смотри, какой серенький кролик!

— Смотри, какое зеленое поле!

— Смотри, какое круглое облако!

— Смотри, какая разноцветная птичка!

И вдруг — ах какое несчастье! — Асулите в глаз попал маленький кусочек угля. Ромпетаконес сел на лавку, поставил сестренку перед собой и стал дуть в пострадавший глаз, надеясь выдуть оттуда бессовестный уголек. Потом за дело взялась мама — она оттянула дочке веко, но и это не помогло. Тогда девочкой занялся сосед по купе, и у него тоже ничего не получилось. Потом другой сосед, солдат, отправился искать доктора. Он обошел все вагоны, но ни одного доктора, как на горе, среди пассажиров не оказалось. Вместо него к Асулите явились: студент медицинского института, парикмахер, сеньора, которая считала, что она все знает и умеет, и некий толстый, усатый господин по имени дон Нубаррон Черная Туча, который хотел было извлечь уголек острым кончиком своего зонта. Разумеется, ему это не разрешили. В конце концов из каждого вагона кто-нибудь да пришел, потому что слух о беде, которая стряслась с девочкой, разнесся по всему поезду. Но ни один человек не сумел помочь Асулите.

Во всех вагонах было так много разговоров и волнений по поводу пострадавшего глаза, что весть о нем дошла даже до… вы представить себе не можете до кого… до паровоза!

Паровоз, который принимал близко к сердцу все, что случалось с пассажирами, перестал выпускать дым и мурлыкать песенку и начал постепенно замедлять и замедлять свой ход, пока не остановился совсем прямо в чистом поле.

А остановившись, он, к большому удивлению всего народа, осторожно сошел с рельсов и повернул назад, таща за собою вагоны. Скоро поезд стал похож на улитку, но зато нос паровоза оказался теперь прямо напротив вагонного окошка, за которым охала бедная Асулита. Тогда паровоз остановился и поглядел на Асулиту. Да, да, у него были глаза его фонари, и не только глаза, а даже высокий цилиндр — его дымовая труба, конечно, а что же еще могло служить ему цилиндром? Так вот, поглядел этот паровоз на Асулиту и, собравшись с духом, сказал:

— Прости меня, маленькая красавица. Мне следовало выпускать дым поосторожнее. Я, конечно, виноват перед тобой и страшно этим огорчен, потому что ты всегда мне очень нравилась, когда я видел тебя на станции с твоим бантом-бабочкой. Может, тебе станет легче, если ты погуляешь в поле на чистом воздухе? Будь спокойна — мы без тебя не тронемся с места.

— Большое спасибо, сеньор паровоз! — воскликнула девочка. Она была так растрогана, что у нее даже слезы на глазах выступили.

И знаете, что случилось? Вот что: слезы вымыли из-под века уголек. Ромпетаконес подцепил его кончиком носового платка, и все было кончено.

Асулита улыбнулась сквозь еще не просохшие слезы, все пассажиры, которые хлопотали около нее, с облегчением вздохнули, кроме дона Нубаррона Черной Тучи, конечно, а паровоз вернулся на рельсы и весело помчался дальше.

Маленькая Асулита больше уже в окно не высовывалась, а смотрела через стекло на быстро бегущие назад телеграфные столбы, на провода, покрытые птицами, на красных коров в зеленых лугах, на пахаря, шагающего вдоль прямой борозды следом за упряжкой волов, на автомобили, которые останавливались у шлагбаума, чтобы пропустить поезд, на футбольное поле, где бегали футболисты, и на все остальное, что можно увидеть из окна поезда.