Верена Райнхардт - Фридрих Львиный Зев верхом на шмеле

— Эм… Да… я возьму… эм… жареные овощи.

— Ща все будет, — сказал толстяк, сунул Фридриху в руку бумажку с номером и тут же плюхнул на стойку две кружки пива.

Совсем свободного стола не нашлось, и Брумзель уверенно зашагал к скамейке, где маячила пара мест.

— Здесь не занято?

— Садитесь, садитесь, — ответила сидевшая за столиком саранча и вежливо подвинулась. Фридрих с Брумзелем расположились, и, пока не принесли еду, Фридрих принялся разглядывать соседей по столу. Здесь были жук-олень и немолодая бабенка, непрерывно болтавшая с саранчой.

— А потом он сказал: «Если тебе не нравится, готовь похлебку сама!»

— Да неужели? Так и сказал?

— Именно! А я тогда ему говорю: «Я сварю похлебку, вот увидишь». Да, вот что я ему сказала! «А ты можешь зарыть собаку в саду, если поместится». Лёшзанд вообще говорит, что будет с соседями спускаться вниз по ручью. А как выглядит его жена после последних родов, я вообще молчу!

Фридрих старался не слушать.

— Пойду похожу, — едва слышно прошептал Брумзель, не отворачиваясь от пива. — А ты оставайся здесь и смотри в оба!

И он встал.

Фридрих вздохнул, когда фигура Брумзеля растворилась в чаду. Он остался один с этими болтушками-сплетницами.

— А потом в дерево с нами по соседству въехал жук-навозник. Серьезно, навозник! Следующим наверняка короед будет — становится всё хуже и хуже! Нет, я ничего против жуков не имею, — поспешно добавила тетушка, искоса поглядывая на жука-оленя, который был намного больше ее.

— Вот точно, с юга они все понаехали, весь этот сброд, — поддакнула саранча. — Я на прошлой неделе скарабея видела. Здесь, в Голове!

— Вот-вот, день ото дня хуже становится! Но мы тут всё болтаем и болтаем, — сказала вдруг старушка, поворачиваясь к Фридриху, — а у вас, молодой человек, наверняка тоже есть что порассказать. Вы сами откуда?

Фридрих вздрогнул.

— Я? О, я с Севера. Из… э-эм… Ласточкиной Горки.

— Из Ласточкиной Горки, значит. Это ж очень далеко отсюда! Но для вас это наверняка пустяки, с вашей-то профессией, — затрещала саранча. — И что новенького у вас на Севере?

— Ой, да я мало чего могу рассказать, — ответил Фридрих. Под любопытными взглядами окружающих вранье так легко стало слетать с языка, что ему самому было приятно себя слушать. — Я очень давно на Севере не был. Там со мной приключилась несчастная любовь, понимаете, вспоминать не хочется… поэтому я давно в Ласточкину Горку не наведывался. — Он печально смотрел в кружку с пивом. — Я почти все время провожу в воздухе, в разъездах с моим напарником. От жизни на земле я отрекся.

Саранча с тетушкой на пару сочувственно зацокали.

— Понимаю, любовь, в вашем возрасте… Но вы обязательно встретите кого-нибудь еще, — предрекла саранча. — Вы еще так молоды!

Фридрих трагически вздохнул, не отрываясь от созерцания своего стакана.

Тут в разговор включился жук-олень.

— Раз вы так много бываете на Севере, скажите, вы никогда не встречали Белую Фею?

— Губерт, не болтай глупостей, — строго сказала бабенка.

— С чего это глупости? Соглядатаи-то действительно есть, — не отступал жук-олень. — Значит, и Белая Фея существует.

— Что за фея? Что за соглядатаи? — спросил Фридрих.

Рогач, увидев озабоченность на лице тетушки, ухмыльнулся и продекламировал:

Знаете эти строки?

— Уши растут из стены? — недоверчиво переспросил Фридрих вместо ответа.

— Ну да. Это не в буквальном смысле. Это про то, что тайные соглядатаи обо всем ей сообщают.

Фридрих посмотрел на стену, как будто ожидая, что там в любой момент может появиться ухо.

— По почте или как?

— Нет-нет, — отозвался жук. — Передают всё от соглядатая к соглядатаю. Почтового адреса у нее, конечно, нет. Это ведь женщина с тысячью имен! Представьте, в какой хаос бы погрузилась от этого почта.

Саранче с тетушкой этот разговор явно был неприятен, а жуку нравилось смотреть, как они ерзают по скамейке.

— Не слушайте его, это всё пустые россказни, — прошипела бабенка.

А жук между тем продолжал:

— Так вы этот стих раньше не слышали? Значит, вы действительно давненько не были на земле! Тайные соглядатаи охраняют все границы Северной Стороны. И если где-то снаружи стране угрожает опасность, Белая Фея созывает совет, мобилизует армию и выступает в поход.

— Но это всё только рассказывают так… — вклинилась саранча.