Кэтрин Ласки - Изгнанник

— Но как ему в голову мог прийти такой вздор? — пробормотала совершенно сбитая с толку Отулисса.

— Не знаю. Я рассказал вам все это только для того, чтобы вы были поосторожнее с ним. Помните, он верит в то, что должен стать наставником.

— Как и в то, что скрум Стрикс Струмы послал меня ему на помощь.

— Это верно, — задумчиво кивнул Гвиндор.

— И что нам теперь со всем этим делать? Скажите откровенно, Гвиндор, вы верите в то, что он — истинный наследник Хуула?

— Я не уверен, мадам. Но я знаю, что он видел Уголь в огне.

— Однако дар огнечея еще не делает сову королем! Вспомните старого Орфа из Северных царств, он тоже обладает огненным зрением, однако никто пока не объявляет его наследником Хуула.

— Так-то оно так, да не совсем. Орф читает огонь, но он никогда не видел Угля Хуула. Ни разу, никогда. После смерти короля Хуула ни одна сова никогда не видела Уголь.

Это был серьезный довод, и Отулисса не могла его игнорировать.

— Скажите, Гвиндор, как вы узнали, что Корин действительно видел Уголь Хуула?

— К сожалению, мадам, это очень трудно объяснить. Просто поверьте мне, а уж я знаю, что говорю. Я кузнец, мне ли не знать, как отзываются в желудке разные виды пламени! Я почувствовал, как желудок у Корина на миг содрогнулся.

— Это ненаучно! — фыркнула Отулисса.

— Вы правы, мадам. Какая уж тут наука! Это больше похоже на магию древних времен.

Отулисса хотела сказать ему, что никогда не верила в магию, однако вспомнила о скрумах и поспешно захлопнула клюв. Совсем недавно она так же искренне не верила в скрумов, а ведь именно благодаря самому настоящему скруму она сидит сейчас в этом Глауксом забытом месте и разговаривает со старым кузнецом! Чего только не бывает на белом свете…

— И все-таки видеть уголь — это одно, а достать его, совсем другое, — вздохнула Отулисса.

— Кто же спорит, мадам. Думаю, за этим-то вас и прислали сюда.

— Меня?

— Ну да, вас. Я слышал, вы одна из лучших угольщиц в Клюве угленосов с Великого Древа?

— Неужели? — скромно потупилась донельзя польщенная Отулисса.

— Ну конечно, — продолжал Гвиндор. — И вы совершенно верно подметили, что мало увидеть уголь, его надо еще как-то достать.

— Но я не могу научить Корина нырять в кипящий кратер вулкана! — воскликнула Отулисса. — Я и сама этого не умею.

— Малыш еще ни разу не доставал угля даже из обычного костра, — напомнил ей Гвиндор. — Научите его хотя бы самым азам своего ремесла.

— Вы полагаете, это будет полезно?

— Я в этом уверен, мадам.

— Ну хорошо… Я слышала, что на южных склонах Священных Вулканов много раскаленных углей и глодатели разрешают угленосам собирать их.

— Так оно и есть. Я, конечно, не угленос, но однажды пытался набрать там угольков, было дело.

— Успешно?

— К сожалению, нет. Но у вас-то должно получиться, мадам.

— Будем надеяться, что у юного Корина есть дар к угольному делу.

К ним приближался самый огромный волк, какого Корин когда-либо видел в жизни. Он шел прямо, горизонтально вытянув хвост, и не сводил сверкающих глаз с Хаймиша.

Корин не сразу заметил, что у исполина нет одной лапы. Хаймиш немедленно прогнул спину, прижался животом к земле и отвел назад уши, приняв позу полной покорности. Губы его растянулись в стороны, обнажив ряд острых клыков, что у волков также служило знаком готовности к подчинению. Потом Хаймиш еще ниже опустил голову и слегка повернул ее, искоса глядя на высокопоставленного волка. В довершение ритуала он закатил глаза, сверкая яркими белками.

— Добро пожаловать, Хаймиш Макдункан, — пророкотал исполинский волк.

— Я пришел нести службу, милорд Фенго, — ответил Хаймиш.

Корин встрепенулся. Почему это имя кажется ему таким знакомым? Где он мог его слышать? Может быть, он видел этого волка или его имя в пламени костра? Нет-нет, в то время он еще не умел читать, а значит, не смог бы разобрать огненные буквы. И тем не менее имя волка было ему знакомо.

— Но прежде чем начать служить, ты должен пройти обучение, — сказал Фенго.

— Я ваш покорный ученик, — отозвался Хаймиш.

— Твоим учителем будет Банко, — прорычал Фенго, и из-за спины его выступил еще один огромный волк. Корин заметил, что Банко был слеп на один глаз.