Владислав Ванчура: Кубула и Куба Кубикула

Не успел медвежатник это сказать, начал Барбуха фыркать, словно кот, которого гончие на дерево загнали. Тут пан староста наклонился и — цап! — уж держит Барбуху за шею. Да не за шею, нет, а за шиворот, как щенка. Барбуха как завизжит и — гоп, гоп, гоп! — вырвался да скок старосте на шубу, а там на плечо и в волосы вцепился. У важного господина вместо шерсти рука полна дыма, кругом дух пошёл тяжёлый, нос щиплет — просто беда. Да это ещё куда ни шло, — жала, сударик мой, похуже будут.

Право слово, не меньше пяти штук их в пана Ранду рядком засело.

Представляете вы себе, милые, какой это был танец! Бедный пан староста бекал и мекал, молил и вопил, кричал и рычал — и всё это так истово, так громко, что оглохнуть можно.

— Караул! — выл горемычный. — Караул, караул, горю!..

А МАЛЬЧИШКАМ ТОГО И НАДО. Не то чтоб они злодеи были и чужой беде радовались, нет, но больно смешливые и сразу ржать, только палец покажи. Один из них, между прочим страшный увалень, в бумажный кулёк затрубил. И ловко же у него получилось! Ах негодный, какой переполох поднял…

У пожарных, известное дело, страсть чуткий слух. Как услыхали трубу, сейчас же из-за стола и — ура! — скорей вон. Первый пожарник ложку в угол запустил, другой как ошалелый выскочил — похлёбку по столу разлил, третий на бегу куснул пирога и горло себе до смерти обжёг, четвёртый наизнанку каску надел и чуть навеки не осрамился, в таком виде на улицу выскочив. Да, спасибо, жена за рукав схватила.

— Не дури, отец, — говорит, — нельзя же каску наизнанку выворачивать: ведь она железная.

Слава богу, кое-как столковались, наконец в порядок себя привели — и стремглав к знаменитому мосту! Взяли с собой горшки, вёдра, ушаты, шайки, лохани, бочки, стаканы, кружки — всё, во что можно воды набрать. И запыхались же парни, пока до места добежали! А крику что было! Один одно, другой другое. Ухан говорит, а брюхан ему в ухо галдит, а те двое кадушку поделить не могут, того и гляди, пополам разломят.

Славная заварилась каша! Пятерых бобылей с ног сбили, у двух мужиков кожаные штаны разорвались, одна девчоночка бусы потеряла, а пану первому советнику какой-то грубиян на руку наступил.

Неразбериха эта тянулась довольно долго. Кубуле надоело, и моргнул он товарищу. Принялись они, с помощью озорников школьников, мостки раскачивать, а когда дело не пошло, схватили пилу, спрыгнули на лёд прекрасной реки Уточки и тихонечко подпилили столб пресловутого моста. Два прелестных близнеца, продувные ребята, оказали им самую усердную помощь.

Наши дорогие наставники и милые мамочки всё время твердят нам о том, что не надо портить чужое добро: «Не берите, деточки, пилу в руки, а то ещё вздумаете прыгать с острой штукой в руках! Не пугайте никого, не выдергивайте стула, когда на него хочет девочка сесть!»

Друзья наши всё это прекрасно знали, а всё-таки подпилили мостовое бревно. Выходит — головорезы, чёрт бы их побрал!

А может, и нет. Ведь на мосту тогда дым коромыслом стоял. Односельчане давно на пана старосту зуб точили, ну и замотали такой клубок, чтоб ему не легко было выбраться. Что смеху было! Медведь, медвежатник и двояшки, помогали которые, тоже покатывались.

Ну, а тем, кто смеётся, кое-что прощается. Только чтоб вреда не было!

В самый разгар кутерьмы мост затрещал и в два счёта со страшным грохом рухнул на лёд.

ВНИЗУ БЫЛ ЗДОРОВЫЙ СУГРОБ, и мужчины, женщины, дети — все, о ком только беспокоиться можно, — упали будто на перины. Кому полны рукава снег набился, кто уткнулся в него носиком либо плечиком, а кое-кто так в него ушёл, только чихает да бранится. Про огонь и тушенье все, понятно, забыли.

— Это они ловко подстроили! — толковали потом соседи.

Но тогда они сгоряча никак перестать не могли, каждый норовил ещё какую-нибудь каверзу выдумать. Наконец Горшки и Поварёшки отошли каждые на свой берег, и начался великолепный бой снежками по всем правилам. Это было чудное зрелище! Многие толстячки со стороны Поварёшек действовали отчаянно. Пули сыпались градом, и не один удалец получил такой славный удар по уху — лучше не надо! Куба Кубикула с Кубулой смеялись, а остальные гоготали. Весёлый получился кавардак!