Кэтрин Ласки - Легенды ночных стражей 4 - Быть королем

Тьма сгущалась. Ночь обещала быть безлунной, а значит, очень скоро хагсмары проснутся. С каждой минутой Хуул все сильнее ощущал себя волком. Ему казалось, что его лицевой диск начинает вытягиваться вперед, а клюв превращается в длинный волчий нос. Ушные отверстия тоже вытянулись над головой, так что он мог шевелить ими в разные стороны, собирая звуки. Огромное волчье сердце оглушительно колотилось у него в груди, и даже когти как будто стали другими. «Я не волк, но я волк, — думал он. — Крылатый волк».

Они приближались к пяти камням. Теперь нужно было незаметно спрятаться за ними и ждать. Как только первый хагсмар пробудится ото сна, Хуул даст сигнал к началу новой фазы Большой игры.

Они ждали и ждали. Наконец Хуул почувствовал, что дыхание спящих слегка изменилось. Он поднял лапу и чиркнул когтем по скале. Это был первый сигнал, по которому волки вскочили с земли и заняли свои места на камнях. Затем по знаку Фенго они начали волчью песнь. Дикий, первобытный мотив прорезал тишину ночи. Хагсмары обезумели от ужаса. Пробудившись ото сна, они в страхе били крыльями, пытаясь подняться в воздух. Но ночь вдруг замерцала всполохами пронзительного зеленого света. Хуул слышал, как хагсмары отдают какие-то приказания хагам на том странном языке, на котором они всегда разговаривали со своими крошечными ядовитыми слугами. Он видел, как колышется оперение хагсмаров, но ни один хаг так и не появился оттуда. Похоже, зеленый свет парализовал их, прежде чем они успели высунуться из своего безопасного убежища. Хагсмары ударились в панику. Хуул услышал визгливый приказ привести в действие фингрот и понял, что настало время главного испытания.

Повинуясь новому беззвучному сигналу, волки дружно запрокинули головы в небо, и зеленый свет заструился из тридцати пар глаз. Фенго провыл приказ точнее направить взгляды, и яркие лучи мерцающего зеленого света ударили в хагсмаров, пытавшихся задействовать свой грозный желтый фингрот. Ослепительные желтые вспышки заполыхали в глазах хагсмаров, но зеленые лучи легко прорезали их, круша и дробя на миллионы желтых искр.

Паривший в небе Хуул и стоящий на скале Фенго, каждый со своей позиции, направляли волчьи взоры и координировали направление ударов. Это была поистине страшная ночь для хагсмаров. Привычное небо внезапно превратилось для них в крутой склон, облитый безжалостным зеленым льдом. Их крылья теряли опору, не в силах удерживать своих хозяев в воздухе. И тут Хуул вдруг увидел нечто такое, от чего у него похолодело в желудке.

— Сзади, Фенго! Сзади!

Две хагсмары спустились с ночного неба и ползли на брюхах по песку пустыни. Их страшные когти были всего в нескольких дюймах от спины Фенго… В следующий миг серебристая шерсть волка окрасилась кровью, и Фенго взлетел в небо, поднятый могучими когтями хагсмары.

— Посмотри вверх! Вверх! — позабыв обо всем, кричал Хуул. — Зажги свой взгляд!

Но ночь проглотила его слова. Вторая хагсмара приближалась к Фенго, нацелившись вытянутым когтем ему в голову. Хуул похолодел, поняв ее дьявольский замысел. Хагсмара целилась в глаза Фенго. Ночь снова окрасилась кровью. Хуул пошатнулся и начал задыхаться.

Во время битвы в Далеко-Далеко он не видел, как была смертельно ранена его мать. Ему казалось, будто она все время была рядом, и вдруг оказалось, что ее больше нет… Но на этот раз он своими глазами видел, как был нанесен удар. Он мог его предотвратить, но оказался бессилен. И тогда дикое бешенство всколыхнулось в желудке Хуула. Никогда в жизни он не чувствовал такой злости, как в эту жуткую ночь. Казалось, жар угля опалил все его существо, рождая ярость, пугающую его самого. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Хуул полетел прямо на хагсмаров, схвативших Фенго. Они были уже высоко в небе, и Хуул знал, что если хагсмары разожмут когти, волк погибнет. Сам Хуул ни за что не смог бы его удержать, ведь он был почти в два раза мельче хагсмаров.

— Не бросайте его. Я приказываю вам бережно опустить его на землю.

Это было почти смешно. Это было невозможно, не говоря уже о том, что безрассудно. Разве может сова приказывать хагсмарам? Но если бы в тот момент кто-нибудь посмотрел вверх, его глазам предстало бы очень странное зрелище. Парившая в ночном небе сова вдруг начала светиться призрачным зеленым светом. Она была больше похожа на духа) сотканного из света, нежели на живое существо из перьев, костей и плоти. Хагсмары отчаянно пытались включить свой фингрот, но желтое сияние их глаз бессильно растворялось в ночи.