Ольга Батлер - Тринкет

Хлюпик вцепился в длинный стакан извозчика. Пиво поплескалось-поплескалось, но не пролилось, и стакан ему заполучить не удалось.

Забираясь на свою бричку, извозчик отпихнул мужчину. Тот упал.

— Тёрт! Спёрт! Сто свищей! — выругался он и уселся на мостовой. — Чтобы твой дом дракон спалил!

Извозчик даже не обернулся: сердито обмахнув сиденье картонкой со стершейся надписью «Уценк…», устроился на нем, схватил свободной рукой вожжи, крикнул: «Джжи! Джжиап!», и игрушечная лошадка бойко рванула с места.

— Опять не заплатил! — теперь хлюпик кричал не на извозчика, а просто жаловался непонятно кому, в глубину улицы. — Как же я устал… Который год в стране порядка нет.

Поднявшись со второй попытки, мужчина с подозрением покосился на детей.

— Нам бы переночевать, — сказал Джордж.

— И поесть, — добавил Питер.

Мужчина пересчитал протянутую ему пригоршню монеток и вернул обратно:

— Маловато…

— Мы можем посуду мыть, — сказал Джордж.

— Место уже занято.

Дети смотрели на хозяина трактира с мольбой.

— Ладно, — сказал он. — Имеется свободная комната под лестницей, но там еще и судомойка будет спать.

Трактир «Перепелка и уж» располагался в старом здании с низкими потолками. Как в любом уважающем себя заведении, здесь было добротное, с червоточинками, старое дерево стоек и душноватый запах. А еще горело пламя в камине, в зале проходила какая-то доморощенная викторина: мужские голоса гудели, прерываемые совершенно невероятным женским хохотом. На доске мелом было написано меню, и веселые официантки разносили заказанные блюда, лавируя с тарелками наперевес в этой тесноте и темноте.

Посетители сидели за грубыми столами, липкими от разлитого пива. Те, кому не хватило места, пили у стойки — не ресторан же… Они удивленно посмотрели на вошедших детей и вопросительно — на хозяина заведения.

— Это мои дети, — сказал трактирщик.

Согласно кивнув, головы отвернулись.

Джордж успел заметить шахматный бело-черный пол и у стены — огромные разрисованные напольные часы, с дверцами, окошками и витыми столбиками. Часы эти не ходили. У них не было стрелок.

Мистер Друвит показал детям каморку под лестницей и пошел срывать с окна ставшее ненужным объявление. Тут Джордж услышал, как на кухне разбили тарелку и громко вздохнули:

— Не жизнь, а сплошное унижение.

Это голос принадлежал Мэри. Она стояла перед горой грязной посуды и объедков.

— Дорогуши мои! — обрадовалась тетя племянникам. — Я знала, что с вами все будет в порядке. А мои мучения продолжаются — вот, пришлось в судомойки пойти. И ради чего?! Ради черствого куска хлеба!

Ее обязанностями вот уже полдня были мытье оставшейся после посетителей посуды, упаковка мусора в мешки, протирание столов и стойки.

— Один ноготь сломала… — пожаловалась Мэри. Ее прежде холеные руки были красны, с них падала пена. — Здесь нет ни посудомоечной машины, ни даже обычных хозяйственных перчаток.

В углу кухни стояла некая хитрая машина со шлангами и лампочками, украшенная позолоченной женской головкой, но она предназначалась для уборки помещений.

— Откуда у тебя деньги? Украл? — Мэри с жадностью отобрала у Джорджа серебряную монетку и, рассмотрев её — настоящая ли? — узнала профиль и кудри Августины. — Значит, циркачка — здешняя принцесса? — медленно проговорила она. — Ничего себе!

— Опять не хватает чистых тарелок! — крикнул хозяин.

Испуганная Мэри загрохотала посудой. Но по тому, как она коварно заулыбалась над тазом, дети поняли — в тетке снова проснулось ее завистливое честолюбие.

— Время ужинать уже… в «Перепелке и уже»! — завопил Питер, едва дверь каморки закрылась.

Он носился по комнате и не успокоился, пока не дернул Брэнду за ногу и не получил от нее пинка. Дети улеглись спать.

— Джордж, ты спишь? — спросил Питер. — Слушай, кто на самом деле закон тяготения открыл?

— Ньютон, нам же в школе говорили.

— Везет тебе, с такой памятью…

— Ты зато в футбол лучше меня играешь, — утешил друга Джордж и сразу заснул.

А тот все не мог угомониться — лежал с широко открытыми глазами. «Надо подумать о чем-то очень приятном», — приказал Питер себе. Мысли покрутились вокруг приза, который он до сих пор надеялся получить, и перешли к мечтам о недалеком будущем: Питер Вэст, знаменитый воздухоплаватель, сидит в телевизионной студии, отвечает на вопросы изумленных ведущих.