Мэри Нортон - Добывайки в воздухе

— Пожалуй, хватит, — и, откинувшись к стене, выключил газ. По пути вниз Под взял мерную ленту, висевшую на кронштейне, и измерил букву «й» в слове «чай».

— Ровно три дюйма, — сказал он, — будет по чему проверять объем, когда станем надувать шар в следующий раз.

Под теперь частенько употреблял термины, принятые в воздухоплавании, и приобрел порядочный запас слов, касающихся балласта, строп, канатов, крюков и якорей.

На этот раз, взлетев к потолку, шар приподнят подкову и потащил ее по полу. Хомили, не растерявшись, села на подкову верхом, а Арриэтта подпрыгнула и вцепилась в веревку.

— Вот это уже лучше, — сказал Под, слезая вниз знакомым путем по груди манекена. Он так спешил, что оступился на булавке, но, наклонившись, тут же загнал ее по самую шляпку, чтобы на нее можно было безопасно ставить ногу. Дальше он спускался медленнее, сдерживая свое нетерпение. Когда Под достиг пола, он был растрепанный и красный, несмотря на холодный воздух из открытого окна.

— Поддается? — спросил Под Арриэтту, не успев перевести дыхание.

— Нет, — с трудом выговорила Арриэтта.

Добывайки все вместе ухватились за веревку и попытались стащить шар вниз, но он только крутился под потолком, словно притянутый туда магнитом.

— Хватит, — сказал Под после того, как они все вместе поджали ноги и немного покачались, держась за веревку, что никак не отразилось на шаре. — Отпускайте. Мне надо снова подумать.

Хомили и Арриэтта сидели, не открывал рта, и тревожно смотрели, как, сосредоточенно наморщив лоб, Под меряет ногами комнату. Вот он отвязал шар от подковы и с веревкой в руках провел, его взад и вперед по потолку. Шар легонько подпрыгивал, но послушно двигался следом за Подом по начертанному им пути.

— Время не ждет, Под, — наконец сказала Хомили.

— Я знаю, — ответил Под.

— Я хочу сказать, — с беспокойством продолжала Хомили, — как мы его спустим? Я думаю о Мейбл и Сидни. Его надо спустить до ужина, Под.

— Я знаю это, — сказал Под. Он пересек комнату и остановился у стола. — Нам требуется что-нибудь вроде лебедки… вроде ворота с червяком и червячным колесом.

Он поднял глаза на круглую ручку ящика с инструментами" — Червяком и червячным колесом?.. — недоумевающе переспросила Хомили. — Червяком? — повторила она, словно не веря своим ушам.

Арриэтта, бывшая к этому времени в курсе всего, что касалось воздухоплавания, и знакомая с различными лебедками, громко рассмеялась.

— Эта такая штука, — объяснила она, — которая помогает поднимать тяжесть… ну, например, ты поворачиваешь ручку… — Она резко остановилась, в уме внезапно мелькнула любопытная мысль. — Папа? — взволнованно позвала Арриэтта отца. — Как насчет музыкальной шкатулки?

— Музыкальной шкатулки? — тупо повторил Под.

Арриэтта кивнула. И тут до него дошло, о чем она говорит. Лицо его просияло.

— То, что нам нужно! — воскликнул он. — Ты попала в самую точку. Это нам и вал, и рукоятка, и червяк, и червячное колесо, и все остальное!

Не прошло и минуты, как они открыли музыкальную шкатулку, и Под, забравшись на поставленный стоймя спичечный коробок, внимательно осмотрел механизм.

— Тут есть одна трудность, — сказал он Хомили и Арриэтте, когда они влезли на коробок и стали с ним рядом. — Я с ней справлюсь, но мне нужен подходящий инструмент. Я говорю об этих язычках, — показал он.

Заглянув внутрь шкатулки, они увидели, что Под имеет в виду ряд узких металлических пластинок, свисающих со стержня; это были молоточки, которые, задевая вращающийся цилиндр извлекали из каждого штырька на его поверхности одну звонкую нотку.

— Эти язычки надо снять, не то запутается балластная веревка. Если они сварены со стержнем, тут придется попотеть, но мне кажется, они все держатся на шурупах.

— Мне тоже так кажется, — сказала Арриэтта, наклоняясь вперед, чтобы лучше было видно.

— Ну, с шурупами мы быстро управимся, — сказал Под.

Пока Под лазал в инструментальный ящик, Хомили и Арриэтта в последний раз послушали свою единственную песенку.

— Как жаль, что не удалось сыграть остальные, — сказала Арриэтта. — А теперь мы никогда не услышим их.

— Если мы выберемся отсюда живыми, — сказала Хомили, — я согласна до конца своих дней не видеть никаких музыкальных шкатулок и не слышать, что они играют.

— Ну, живой ты отсюда выберешься, — решительно заявил ей Под.

Он уже вернулся, неся в обеих руках самую маленькую отвертку, какую он смог найти, но и она была величиной с него самого. Под залез на стержень, расставил ноги и, держа ручку отвертки на уровне груди и крепко ее обхватив, сунул острие в канавку винта и стал вращать рукоятку. Первые обороты давались с трудом, но затем отвертка пошла как по маслу.