Алексей Кавокин - Святой Крест

Шагая по узким и темным коридорам Подвала Времени, я вспоминал свою первую беседу с миссис Литтлмаус. Она тогда спросила меня: «Скажи, ты не боишься ассасинов?» А я ответил, не долго думая: «Совсем нет, сударыня!». О, как же я боялся асассинов теперь! Я шел и шел вперед, думая о том, что засада, а следовательно смерть, могут ждать меня уже за следующим поворотом. Затем я встретил тамплиеров, несших Крест. Что было дальше, вы знаете.

Граф остановился и перевел дыхание.

— Простите граф, но мы знаем не все! — сказал Робин. — Мы не знаем, что случилось с вами потом, после того, как вы исчезли с поля боя?

— Это было просто ужасно! — простонал граф. — Я не хотел вам об этом говорить, но раз уж вы настаиваете, то скажу. С того самого момента, как я приказал медальону нести меня обратно, в самое мирное и спокойное место — на кукурузную плантацию Сен-Клер-холла — медальон стал жечь мою руку. К тому моменту, когда под ногами у меня возникла рыхлая земля кукурузной плантации, он уже горел, как уголь. Да какое там, как уголь! Он светился белым пламенем, раскаленный, словно доменная печь! Ладонь моя была обожжена до мяса и болела так, что я едва не терял сознание. Когда я разжал пальцы, медальон упал на кучу сухих листьев. Листья немедленно вспыхнули. Я пытался потушить пожар, но ветер быстро раздул его, и вскоре вся моя плантация пылала, как костер. Плоды моих трудов и усилий превратились в пепел! Через пятнадцать минут все было кончено, и в Сен-Клер-холле не осталось ни одного куста кукурузы.

— Какой ужас! — покачала головой Бабушка, доедая сорбет. Всем остальным уже принесли мясную перемену: жаркое из серны, косули и ирландского кабана.

— Вот именно! — похватил граф. — Но если вы думаете, что на этом месть медальона прекратилась, то вы серьезно ошибаетесь! Через час, когда я нашел его среди золы и пепла, он уже больше не пылал, как уголь. Напротив, он был холоден, как камень. Я сразу понял, что что-то не так, и решил проверить. «Nusquam est qui ubique est, перенеси меня в кабачок в соседнюю деревню!» — приказал я. Но ничего не случилось. Тогда я попросил медальон перенести меня в прошлое, во времена Кухулина, но он ничего не сделал. Я велел ему отправить меня в двухтысячный год — он снова ничего не сделал. Наконец, я попросил его перенести меня в спальню Прокаженного Короля — вот до чего дошло! — но и это не помогло. Медальон как умер.

Мне стало страшно. «Неужели я так и останусь в Четырнадцатом веке?» — спросил я себя. «Неужели никогда не выберусь назад, туда, где летают самолеты и работает телевидение?». Ответа на эти вопросы я так и не получил.

Подобрав бесполезный теперь медальон, я вернулся в дом. Если раньше новое поместье приносило мне только радость, то теперь все стало меня раздражать: камины вместо парового отопления, свечи вместо электрических ламп, лошади вместо автомобилей. Я забросил работы в усадьбе, прекратил сторительство оранжереи, забросил переписку с университетами Тулузы и Саламанки по поводу книги Бурой Коровы, перестал ходить в церковь и общаться с соседями. Целыми днями я метался из угла в угол в своем кабинете, как волк в клетке.

Но судьба милосердна, и однажды вечером слуга сообщил мне, что меня желает видеть пожилая дама. Что-то подсказало мне, что эта встреча изменит мою судьбу. Спустившись в холл, я увидел миссис Литтлмаус!

— Дорогой мой граф, — сказала старушка, которая слушала рассказы Сен-Клера с явным удовольствием, — люди никогда не бывают довольны тем, что у них есть. При электрическом свете они скучают по свечам, но стоит зажечь свечи — подавай назад электрическую лампочку! Я знала, что вы не захотите остаться в милом, спокойном Четырнадцатом веке!

— И вы помогли мне выбраться из него, за что я вам всегда буду благодарен! — воскликнул граф. — Должен вам сказать, что миссис Литтлмаус перенесла меня в настоящее безо всяких усилий: она не произносила заклинаний и не открывала медальон! Она лишь коснулась моей руки, и мы уже были в Двадцатом веке!

— С нами произошло то же самое! — подтвердил Робин.

— Когда я спросил, как я могу отблагодарить мою спасительницу, миссис Литтлмаус попросила меня отдать ей медальон. Я с радостью избавился от этой адской машинки! Тем более, что я знал: не будет меня слушаться в течение шестисот шестидесяти шести лет с момента моего бегства от асассинов.

— Но шестьсот шестьдесят шесть лет истекли сегодня! — сказал Кот.

— Именно! — подхватил граф. — И не буду от вас скрывать: чем ближе был этот день, тем сильнее было мое искушение снова пустить в дело коварный медальон и совершить еще одно путешествие в прошлое! Я пытался разыскать миссис Литтлмаус, но поиски мои были безуспешны до тех пор, пока она сама не зашла ко мне на чай!