Жюль Верн - Господин Ре-диез и госпожа Ми-бемоль

— Что с тобой, Йозеф? — спрашивала Бетти.

— Не знаю,— отвечал я.

— Может быть, ты слишком часто поднимаешься на хоры?

— Да… возможно.

— Не ходи туда больше!

— Хорошо, Бетти.

Но в тот же день, помимо собственной воли, я снова возвращался в церковь. Мне неудержимо хотелось затеряться среди этого леса труб, пробраться в самые затаенные уголки, следить оттуда за мэтром Эффараном, слушать, как стучит в глубине корпуса органа его молоток. Я ничего не рассказывал дома: отец и мать сочли бы, что сын их сошел с ума.

Как-то утром за неделю до Рождества мы были в классе — девочки по одну сторону, мальчики по другую. Господин Вальрюгис восседал за кафедрой; его почтенная сестра вязала в своем углу длинными спицами, похожими на шампуры. И в ту минуту, когда Вильгельм Телль оскорбил шляпу Геслера, внезапно отворилась дверь.

Вошел кюре. Все встали, приветствуя его. Следом за ним появился мэтр Эффаран. Мы опустили глаза под проницательным взглядом музыканта. Что он делает в школе и почему его сопровождает кюре? Мне казалось, что органист рассматривает меня, и мне стало не по себе.

Господин Вальрюгис спустился с кафедры и предстал перед кюре со словами:

— Чем обязан такой чести?…

— Господин учитель, я хочу представить вам мэтра Эффарана, который пожелал познакомиться с вашими учениками.

— Но зачем?

— Он спросил у меня, есть ли в Кальфермате детская хоровая капелла. Я ответил утвердительно и добавил, что во времена, когда ею руководил бедный Эглизак, она звучала превосходно. Тогда мэтр изъявил желание послушать, поэтому я и привел его в школу. Прошу прощения за беспокойство.

Господин Вальрюгис не требовал извинений. Все, что делал кюре, было разумно. На сей раз Вильгельм Телль подождет.

Повинуясь знаку учителя, мы сели. Я пододвинул кресло господину кюре, мэтр Эффаран устроился у стола, за которым сидели девочки. Ближе всех к нему оказалась Бетти, и я видел, что бедняжку пугали длинные руки и пальцы органиста, выписывавшие в воздухе перед ее лицом причудливые арабески [20] [20] Арабески — сложный орнамент, сочетание геометрических и стилизованных растительных узоров, часто включающий в себя надпись арабским шрифтом. .

Мэтр Эффаран взял слово и произнес своим резким голосом:

— Это дети из хоровой капеллы?

— Не все входят в нее,— ответил учитель.

— А сколько же?

— Шестнадцать.

— Мальчики и девочки?

— Да, в этом возрасте голоса одинаковы…

— Заблуждение,— живо возразил мэтр Эффаран,— настоящего знатока не обманешь…

Удивились ли мы, услышав такое суждение? Ведь голос Бетти и мой казались настолько схожи, что невозможно было определить, кто из нас говорит. Позже это изменится, потому что у мальчиков голос ломается,— а у взрослых мужчин и женщин голоса звучат уже совсем по-разному.

Как бы то ни было, все понимали, что спорить с таким человеком, как мэтр Эффаран, бесполезно.

— Пусть выйдут вперед те, кто пел в хоре,— попросил он, подняв руку, как дирижер палочку.

Восемь мальчиков и восемь девочек, среди которых были и мы с Бетти, встали лицом друг к другу, и мэтр Эффаран подверг нас тщательной проверке, какую нам ни разу не учиняли во времена Эглизака. Следовало как можно шире открыть рот, высунуть язык, глубоко вдохнуть и не дышать, демонстрируя свои голосовые связки, которые мэтр, как видно, хотел потрогать руками. Казалось, нас будут настраивать, словно скрипку или виолончель. Честное слово, было ужасно не по себе. Тут же находились весьма смущенные господин Вальрюгис и его сестра, однако они не осмеливались произнести ни слова.

— Внимание! — крикнул мэтр Эффаран.— Распеваемся. Гамму в до-мажоре. Вот камертон.

Мы думали, он достанет из кармана маленькую вещицу с двумя ответвлениями, какой пользовался бедняга Эглизак, чтобы показать верное «ля». Но последовала новая неожиданность. Мэтр опустил голову и согнутым большим пальцем резко ударил себя чуть ниже затылка. Удивительно! Раздался металлический звук — именно «ля» со всеми обертонами [21] [21] Обертоны — в музыке частичные тоны, звучащие выше и слабее основного тона, слитно с ним и на слух почти не распознаются. . Оказывается, мэтр Эффаран сам был камертоном! [22] [22] Камертон — прибор, служащий эталоном высоты звука при настройке музыкальных инструментов и в пении. Затем он показал нам «до» на малую терцию [23] [23] Малая терция — музыкальный интервал в три ступени и полтора интервала. выше и произнес, покачивая указательным пальцем: