Агнешка Осецкая - Здравствуй, Евгений

— Ну и что? — спросил Ларс.

— Ну и ничего… Только кто же её накормит, если я уеду? — помолчав немного, сказала Агнешка.

Ларс не ответил, протёр очки и через полминуты спросил, медленно-медленно произнося слова:

— Так что же мне теперь делать?

— Купи мне такую птицу.

— Такую не купишь «на всём Стокгольме», — грустно улыбнулся Ларс — Впрочем, подожди, я попробую купить эту птицу.

— У него? — удивилась Агнешка и внимательно посмотрела на Привожу-Хлеба, спокойно подрёмывавшего рядом с Евгением.

— Да, у него, — ответил Ларс, поправил куртку и очки и подошёл к столику Привожу-Хлеба.

— Простите, — сказал он довольно громко.

— Что же это?! — воскликнул внезапно разбуженный Привожу-Хлеб. — Анита, ради бога, перестань размахивать руками! Клянусь тебе, что в конце концов я всё-таки куплю тебе эту проклятую машину для мытья…

— Послушайте, — сказал по-шведски Ларс, — я — не Анита. Я просто хочу купить у вас эту птицу.

Тут Евгений проснулся и вытаращил глаза, а его сердце, лежавшее на столе, беспокойно шевельнулось.

— Не понимаю вас, — пробормотал Привожу-Хлеб.

— Не понимаю вас, — повторил Евгений.

— Можете ли вы продать мне эту птицу? — спросил Ларс и глянул на Привожу-Хлеба влажными очками.

— Милая барышня… — сказал Привожу-Хлеб Агнешке, когда наконец очухался. — Милая барышня! Разве я похож на продавца птиц? Разве у меня есть борода? Или, скажем, трубка в зубах? Или клетка? А?

— А? — повторил не на шутку задетый Евгений.

— Нет, я не вижу клетки, — вежливо ответила Агнешка.

— Вот именно. А нет её потому, что птицами я не торгую. Я простой Привожу-Хлеб из Долины Сквозняков. Если же вы имеете в виду Евгения, то нас связывает давняя дружба. Давняя дружба! Вопрос следует ставить только так. Верно, Евгений?

— Верно. Так следует ставить вопрос, — неуверенно повторил Евгений, хотя и не вполне понимал, что значит «Ставить Вопрос». К тому же он испугался, что если Поставленный перед ними Вопрос займёт слишком много места, то заденет его драгоценное сердце и они оба упадут со стола. Вдобавок ему стало жаль Агнешку и юношу в очках. Правда, Агнешку немного больше, так как по ней было видно, что она готова заплакать.

Привожу-Хлеб задумался на мгновение и, очевидно, тоже заметил, что Агнешка собирается заплакать. Дело приняло так называемый Неожиданный Оборот, Привожу-Хлеб встал.

— Примите Евгения от меня в подарок! — торжественно сказал он. — Прощай, Евгений Клейбол!

— Прощай, Привожу-Хлеб, — сказал Евгений, — Если я достану когда-нибудь машину для мытья посуды, то пришлю её тебе насовсем.

— Прощай! — повторил Привожу-Хлеб, расплатился с официантом и поехал к своей жене Аните, проживающей по Персидской улице, семь, в Упсале (бывшей Упппсале).

В этот вечер Анита бранила его дольше чем всегда, а прекрасная Адорабилис выглянула из клетки и сердито пропищала:

— Даже симпатичного глиняного простачка и того где-то промотал!

— Должно быть, потерял! — сказал Лоф, пожимая плечами.

К счастью, колибри разговаривали на птичьем языке и бедный Привожу-Хлеб не понимал их.

Между тем Евгений провёл ночь в Стокгольме, в красной сумочке Агнешки, и даже не смог рассмотреть квартиру Агнешкиной тётки, жены шведского доктора Баобаба (она была полькой, но давно считала себя настоящей шведкой).

Наутро к докторше пришёл тот самый юноша (Ларс), который вчера хотел купить Евгения, Жена доктора Баобаба сказала ему в передней:

— Мой муж, доктор Баобаб, впрочем, человек чрезвычайно культурный…

— Почему «впрочем»? — спросил Евгений.

— Не прерывай меня, мальчик, — продолжала тётка, думая, что прервал её Ларс. — Так вот, мой муж не сможет отвезти Агнешку на аэродром. И я прошу вас позаботиться о ней. Она такая несобранная! Прошу вас выйти к самолёту через правые двери. У левых стоит самолёт, который отправляется в Лондон, и вряд ли кто из наших захочет, чтоб Агнешка улетела в Лондон, ведь в четверг к ней придёт школьная подруга. И, пожалуйста, не потеряйте её чемодан. Прошу также напомнить Агнешке, чтобы в Варшаве она позвонила дяде Стасю. У него есть грузовик, и он пообещал отвезти Агнешку домой. Впрочем, может быть, жена дяди Стася, которая, на мой взгляд, одевается ужасно безвкусно, встретит Агнешку на аэродроме в Варшаве. Привет, привет, дорогие дети! Целую, — сказала жена доктора Баобаба напоследок, но никого не поцеловала, поскольку доктор Баобаб утверждал, что целоваться глупо. Он даже издал брошюрку под названием «Целоваться глупо».