Бираго Диоп: Сказки Амаду Кумба

И вот однажды, жалуясь на сильную жару, попросили они царя отпускать их каждый день в сумерки на озеро купаться, и Бур согласился.

Теперь по вечерам они шли к озеру, захватив калебасы, горшки, грязную посуду, а там сбрасывали бубу [9] Бубу — легкая одежда, доходящая до колен. и набедренные повязки и входили в воду с такой песней:

Они пели эту песню и постепенно превращались в ослиц, а потом выбегали из воды, брыкаясь, толкаясь, и с ревом катались по земле.

То-то было раздолье! Разве что Нарр-мавр мог их потревожить — ведь он один выходил в сумерках из деревни для омовений и молитвы. Но Нарр отправился паломником в Мекку. Усталые и счастливые, Фари и ее свита вновь принимали женский облик и возвращались к Буру с чистой посудой.

Так могло бы продолжаться вечно, если бы Нарр погиб в пути или его захватили в плен где-нибудь на востоке, в царстве бамбара, фульбе или хауса [10] Бамбара, фульбе (пёль), хауса — африканские народности. , и обратили в рабство, или же он предпочел бы остаться до конца своих дней подле Каабы [11] Кааба — старинный мусульманский храм в Мекке. , чтобы быть ближе к раю. Но в один прекрасный день Нарр вернулся, и как раз с наступлением темноты. Прежде чем предстать перед царем, мавр пошел к озеру. Тут он заметил женщин и, спрятавшись за деревом, подслушал их песню, а увидев, что они обращаются в ослиц, удивился еще больше, чем в тот день, когда впервые нашел их на этом самом месте. Нарр помчался к Буру, но тут его обступили, засыпали поздравлениями и расспросами, и он не смог сказать ни слова о том, что видел и слышал на озере. Ночью его секрет, застрявший в горле вместе с бараниной и кус-кусом [12] Кус-кус — восточное мучное блюдо, в Западной Африке приготовляется из риса с различными приправами. , которыми он объелся за ужином, стал его душить. Нарр побежал будить царя:

— Бур! Билаи! Валаи! Пусть мне отрубят голову, если я вру! Твоя самая любимая жена — ослица!

— Что ты там мелешь, Нарр? Или духи помутили твой разум на пути спасения?

— Подожди до завтра, Бур, до завтра. Иншалла [13] Иншалла ( арабск.) — «Если будет угодно аллаху». , ты увидишь сам.

Утром Нарр позвал Диали, царского музыканта, и обучил его песне Фари.

— После обеда, — сказал он ему, — когда Бур положит голову на колени к любимой жене и она будет гладить его волосы, баюкая его, возьми гитару и спой эту песню вместо хвалы царским предкам.

— Ты слышал ее в Мекке? — спросил Диали, любопытный, как и всякий уважающий себя гриот.

— Нет! Но потерпи немножко, и ты увидишь ее волшебную силу, — ответил Нарр.

Бур дремал, положив голову на колени жены, а Нарр вновь рассказывал о своих странствиях, когда Диали, который перед тем что-то мурлыкал себе под нос, пощипывая струны гитары, вдруг громко запел:

Царица вздрогнула. Бур открыл глаза. Диали продолжал:

— Бур, — сказала со слезами царица, — запрети Диали петь эту песню.

— Почему же, дорогая женушка? Она очень хороша и мне по вкусу, — ответил царь.

— Эту песню Нарр слышал в Мекке, — объяснил гриот.

— Умоляю тебя, властелин мой! — простонала царица. — Уйми его! От его песни у меня ноет сердце — в наших краях ее поют на похоронах.

— Ну знаешь, нельзя обижать из-за этого Диали!

А гриот все пел да пел:

Вдруг бедро царицы, на котором покоилась голова Бура, стало очень жестким, и из-под одежды показалась о ослиная нога с копытом. Изменилась и другая нога, уши царицы вытянулись, ее прекрасное лицо тоже… Фари отшвырнула своего царственного супруга. Она принялась лягаться налево и направо и первым делом свернула челюсть Happy. Ослиный рев и стук копыт доносились также из ближайших хижин, со двора и из кухонь: там подданных Фари постигла участь их царицы.

Их всех усмирили дубинкой и стреножили. Та же судьба постигла других ослов, которые в беспокойстве за судьбу Фари отправились на поиски и забрели в царство Н’Гер.

С тех пор ослы трудятся из-под палки и таскают тяжести по всем тропам, под солнцем и под луной.

Конечно, Голо, вожак обезьяньего племени, навестив той ночью арбузное поле Дембы, хватил через край. Он привел с собой, вероятно, всех своих подданных до единого, а им мало было стоять цепочкой и передавать арбузы по одному: они начали целыми стаями перескакивать через изгородь из молочая. Молочай — самое глупое растение, и знай себе слезится, когда его трогают. Но Голо тронул не только молочай. Он и его племя разорили все поле. Они вели себя просто как шакалы, ведь всем известно, что шакалы — самые большие любители арбузов и самые невоспитанные существа из всех, живущих под солнцем или, вернее, под луной.