Бираго Диоп: Сказки Амаду Кумба

Уйти от своей темы, часто едва ее затронув, и затем вернуться к ней в самый удобный момент, — такое обыкновение имел Амаду Кумба, чьи рассказы мне предстоит вам передать и о чьей жизни я, вероятно, когда-нибудь напишу.

Порой, откликаясь на брошенное кем-нибудь вскользь слово, он переносил слушателей в далекое, очень далекое время. Точно так же случайный прохожий, иногда даже один только жест встреченной женщины пробуждали в его памяти сказания и мудрые речи, которые дед его деда слышал от своего деда.

Вдоль южной дороги, по которой мы двигались уже целый день, добела обглоданные грифами скелеты и трупы на всех стадиях разложения заменяли никогда не существовавшие здесь дорожные знаки. То были трупы и скелеты ослов, на которых перевозят в Судан грузы колы с Берега Слоновой Кости.

Я сказал:

— Бедные ослы! Чего они только не терпят!

— И тебе их жаль? — отозвался Амаду Кумба. — Они сами виноваты, что дошли до этого и стали рабами рабов. Приказы о налогах и поставках, попадая из Дакара [7] Дакар — главный город Сенегала, в прошлом — административный центр французских колоний в Западной Африке. от губернатора к коменданту округа, от коменданта округа (через переводчика) к главе кантона, от главы кантона к главе деревни, от главы деревни к главе семьи, обрушиваются на спины ослов градом побоев. Так было и в прошлом (вряд ли с тех пор что-нибудь изменилось): от дамеля-царя доставалось ламанам, его приближенным, от даманов — дьямбурам, свободным людям, от дьямбуров — бадоло, людям низшей касты, от бадоло — ослам, рабам рабов… Если жизнь ослов сегодня такова, как она есть, — они сами в этом виноваты.

Давным-давно, в годы, о которых мы давно позабыли, а ослы наверняка, еще помнят, они, как и все существа на земле, жили свободными, и в их краю всего было вдоволь. За что же их постигла кара? Никто этого не знал и, возможно, никогда не узнает. Только вдруг великая засуха обрушилась на страну, и начался голод. После бесконечных споров и совещаний было решено, что царица ослов Фари и ее придворные ослицы отправятся посмотреть, нет ли где мест не таких унылых, нет ли краев гостеприимнее, «земель потучнее».

В царстве Н’Гер жили люди, и здешние урожаи показались Фари куда лучше, чем в других местах. Ей очень захотелось тут остаться. Но как без опаски пользоваться всем, что принадлежит людям? Есть лишь одно верное средство: самой стать человеком. Но разве человек по доброй воле отдает себе подобным то, что ему принадлежит, что добыл он в поте лица? Фари об этом никогда не слыхивала. Вот женщине мужчина, может быть, и не откажет ни в чем — видано ли это, чтобы самец пожалел чего-нибудь для самки или побил ее — ну, разве уж когда взбеленится как бешеный пес. Фари и ее придворные решили обратиться в женщин…

Нарр-мавр [8] Мавры, составляющие большинство населения Мавритании, происходят от североафриканских берберов и относятся к так называемой средиземноморской расе. Кочевники-мавры являлись проводниками ислама в Западной Африке. , живший при царе Н’Гера, был, пожалуй, его единственным подданным, который искренне исповедовал религию корана. В этом не было никакой его заслуги: ведь он должен был показать себя достойным своих предков, силой насаждавших в стране ислам. Еще Нарр отличался от других светлым цветом кожи, а также и тем, что не мог хранить самого пустякового секрета. Недаром же до наших дней говорят о доносчике, что «в нем мавр сидит».

Так вот, Нарр был набожен и не пропускал ни одной из пяти положенных на день молитв. И как же он изумился однажды утром, когда, придя совершить омовения к озеру Н’Гера, застал там купающихся женщин! Одна из них, которую окружали все остальные, была так прекрасна, что затмила блеск первых солнечных лучей. Нарр позабыл про омовения и молитву и бегом бросился будить Бура, царя Н’Гера:

— Бур! Билаи! Валаи! Вот не вру! Пусть мне голову отрубят, если вру! Я на озере встретил женщину неслыханной красоты! Пойдем к озеру, Бур! Пойдем же! Лишь тебя она достойна!

Бур пошел со своим мавром к озеру. Он привел оттуда прекрасную женщину и ее свиту, и Фари стала его любимой женой.

Если человек говорит своему характеру: «Подожди меня здесь», — то стоит этому человеку отвернуться, как характер отправляется за ним следом. И не только мы, люди, страдаем от этой напасти. Ослы, как и все прочие божьи твари, терпят ее наравне с нами. Жить бы Фари и ее свите счастливо и без забот при дворе царя, а они с каждым днем все больше скучали и томились. Им не хватало того, в чем сладость и счастье ослиной жизни, хотелось реветь и брыкаться, кататься по траве…