Януш Пшимановский - Рыцари Серебряного Щита

— Быстрее! — крикнул Здись.

Одновременно с Твардовским появилась и вторая пропажа — из кустов тихонечко выбежал пёс Азор. На морде у него было написано нечто неопределённое, но глаза глядели сыто и самодовольно. Извиняясь перед ребятами, он заскулил и лизнул в щёку того, чьё лицо было ближе всех к земле.

— От него пахнет рассольником, — заявил Андрейка и вытер лицо рукавом рубашки.

— Ну ещё бы! Сперва шапку из барашка, а теперь целую куру сожрал! — Здись кулаком погрозил Азору.

Азор стыдливо опустил нос к земле, но вдруг прямо перед его носом зашелестела крыльями какая-то птица, и он немедленно бросился за ней в погоню.

— Стой! — Данка схватила пса за ошейник. — Ах ты разбойник! Где верёвка? Надо его привязать.

— Нечем. Верёвка осталась в лесу, — сказал Здись, вспоминая засаду на байдарочников.

— Я могу дать свою красную ленточку из косы, — предложила Кристя.

Пришлось привязать Азора к этому «ленточному» поводку, и они хотели было идти дальше, но дорогу им снова пересекла птица и исчезла между кустами.

— Это же та самая Сорока! Что ей от нас надо? — приостановился Здись. — Может быть, дорогу показывает?

— Тррь! Тррь! — громко застрекотала Сорока.

И только теперь разглядели её все — она сидела на молодом дубке и многозначительно стрекотала.

— А я знаю, я узнал её! — восторженно воскликнул вдруг Здись. — Она живёт в Ковалике и доведёт нас до дома!

— Тррь! — обрадовалась вместе со всеми и Сорока и полетела впереди.

Все двинулись гуськом за нею, уходя всё дальше от негостеприимной поляны.

Заросли становились всё реже, под ногами перестала хлюпать болотная жижа. Разлапистый сырой ольховник и ивняк сменили могучие, высокие сосны, устремлённые ввысь, как мачты огромных кораблей. Сорока, обрадованная тем, что отыскала затерявшихся человечьих птенцов, по-прежнему летела впереди, рассекая косые нити солнечного света.

Ребята двигались быстро. Увлёкшись наблюдением за таинственной птицей, которая неожиданно сделалась их проводником, они немного забыли о голоде, мучавшем их, и о гудящих от усталости ногах. Только Твардовский, плетясь позади, беспрерывно охал. Он пытался призвать на помощь верховного чёрта, но тот не соизволил даже отозваться.

Андрейка долго слушал его заклинания и наконец, повернув голову в сторону чернокнижника, сказал:

— Вы на него, пожалуйста, не кричите. Он, наверно, на каникулы уехал или, может, на какое-нибудь собрание ушёл. Моя мама тоже иногда звонит, звонит папе на службу, но ничего не помогает. Я уже спать ложусь, а папы всё ещё нет…

Ветер, оживлённо болтающий с верхушками сосен, скакнул вниз и лизнул ребят в щёки своим холодным, влажным языком.

И вот путешественники увидели между стволами небо. Здись сразу же приостановился, а за ним и все остальные.

— Что случилось?

— Она нас не туда ведёт, — сказал он. — Мы находимся сейчас недалеко от берега озера, надо свернуть немного вправо, — и Здись рукою показал нужное направление.

Сорока вернулась, описала круг над ребятами и начала недовольно стрекотать.

— Поглядите! — воскликнула Данка.

На мху, выложенная из сухих веток, виднелась стрелка, которая показывала то же самое направление.

— Ну и что же? — спросил Андрейка.

— Да, видно, пионеры здесь где-то поблизости живут. Пошли быстрее, посмотрим. — Кристя с любопытством огляделась по сторонам.

— Ну ладно, пошли тогда, — принял решение Здись и, недоверчиво скосив глаза на Твардовского, пошёл вслед за Сорокой.

Они обошли поваленное ветром дерево, наткнулись ещё на два знака, сложенные из веток, и вдруг увидели впереди огромную красно-белую птицу, сидевшую высоко на стволе сосны. Она трепетала крыльями, словно хотела вот-вот взлететь в небо, однако не трогалась с места.

— Я никогда не видала такой, — призналась Данка. Здись насупился.

— Дай мне бинокль.

Только теперь он вспомнил, что они тащат его с собой в кожаном футляре.

— Я сама погляжу.

— Дай мне! — строго потребовал Здись, и Данка, хоть и не очень-то довольная, послушалась его.

Здись приложил бинокль к глазам и рассмеялся.