Филип Пулман - Джек Пружинные Пятки

Грязнуля отличался большим честолюбием. Кроме того, ему не очень нравилось то, что задумал Мак Нож. Он считал, что у недюжинного молодого человека должны быть в жизни перспективы. Всего за минуту до того, как Грязнуля вышел из «Розы и Короны», он заметил, что снаружи происходит нечто, из чего можно извлечь пользу.

Он наклонился к окну, и маленькое, убогое существо село ему на плечо.

Вот так поступают с совестью в Лондоне. Другие члены шайки вообще совести не имели или избавились от нее успешнее, чем Грязнуля. Тревожно оглянувшись, Грязнуля вернулся в «Розу и Корону».

На тихих, безлюдных улицах царили холод и мерзость запустения. Мистер Килджой и мисс Гаскет прочесывали их уже несколько часов, и сержант Пинчер из полицейского участка, что на причале Повешенного, послал на поиски своих лучших людей. Едва ли остался в Лондоне хоть один закоулок, куда они не сунули бы свой нос. Понятное дело, они так хлопотали только из-за медальона.

Вскоре после того, как Роза и Лили пришли в «Розу и Корону», и всего через пару минут после прихода Грязнули у таверны появились мистер Килджой с мисс Гаскет.

Они продрогли до костей, и мистер Килджой подумывал о том, чтобы зайти в бар и пропустить добрую порцию бренди. Женщине не пристало появляться в питейном заведении, поэтому он собирался выслать мисс Гаскет стакан лимонада, пока она будет вести наблюдение на тротуаре.

Именно это он объяснял мисс Гаскет, когда почувствовал, что кто-то хлопнул его по плечу.

Грязнуля нервно оглянулся, не следит ли за ним его совесть, и, не увидев её, сказал:

— Я тут подумал… Я слышал, эта леди называла вас мистером Килджоем, и я подумал, не тот ли это мистер Альберт Килджой, что управляет Мемориальным сиротским приютом Олдермана?

— Я имею честь быть этим человеком, — строго ответил мистер Килджой. — Итак, любезный, в чём дело? В чём дело?

— Убирайся! — пробормотал Грязнуля, смахивая с плеча что-то невидимое глазу. — Прошу прощения, сэр. Дело в том… Я знаю, где находятся две девочки.

— О, — насторожился мистер Килджой. — А?

Тут мисс Гаскет отозвала его в сторону.

По сравнению с мистером Килджоем мисс Гаскет выглядела угрожающе. Грязнуля чуть не струсил, когда она впилась в него взглядом.

— Полагаю, вы хотите получить деньги за вашу информацию? — сказала она.

— Ну, я думал, может, вознаграждение в пять гиней меня устроит, — ответил Грязнуля. — Честный гонорар или что-то в этом роде.

— Скорее, бесчестный, — отрезала мисс Гаскет. — Я заплачу вам одну гинею, большего вы не заслуживаете.

Мистер Килджой был глубоко потрясён, но Грязнуле ответ не понравился.

— Одна гинея? — возмутился он. — Одну гинею за всё, что я сделал? Если бы вы предложили хотя бы четыре…

— Если бы я согласилась на четыре, то была бы полной дурой, — гнула своё мисс Гаскет. — Самое большее — две.

— Сойдемся на трёх? — робко спросил Грязнуля.

— Конечно, нет! — уперлась она. — Две, и покончим с этим.

Мистер Килджой протянул Грязнуле две гинеи. Грязнуля быстро спрятал их в карман, пока его совесть не увидела, как много он выторговал.

И Грязнуля потопал прочь. Но за углом…

Войдя в таверну, мистер Килджой объявил, что желает видеть Полли Пиклс.

— Она занята работой, за которую ей платят, — ответил хозяин заведения. — Она и без того потеряла сегодня много времени, нежничая со своим возлюбленным.

— Не препирайтесь со мной, любезный, — возразил мистер Килджой. — Есть у вас отдельный кабинет?