Филип Пулман - Джек Пружинные Пятки

Что за заковыристый вопрос! Но Джиму понадобилась всего секунда, чтобы решить его.

Записав ответ, Полли поспешила к окну вслед за остальными.

— Где? Где это? — воскликнула она.

— Уже ушёл, — ответил Джим. — Ты пропустила. Какая жалость!

Все отошли от окна. Мистера Килджоя в суматохе немного помяли — Джим постарался. Управляющий был страшно недоволен.

Но мисс Гаскет торопилась продолжить опрос. Джим лихорадочно думал о том, не изобретёт ли Полли чего-нибудь и на этот раз и не придётся ли ему самому выходить из положения, если у Полли это не получится. И что будет, если они оба ничего не придумают? Но больше всего его беспокоил отклеившийся кусочек усов, щекотавший ему нос.

— Мы подходим к третьему вопросу, — провозгласила мисс Гаскет. — Что было…

Наконец Джим всё понял.

— Да, конец нашей затее, — горько произнёс он. — Но я должен вам сказать, что это вопиющий позор!

— Это первое слово правды, сказанное вами за весь вечер, молодой человек! — проревел мистер Килджой. — Мисс Гаскет, ступайте и приведите сержанта Пинчера из полицейского участка!

— С преогромным удовольствием! — воскликнула мисс Гаскет и вышла в прихожую, чтобы надеть галоши, палантин из лисьего меха и шляпку, украшенную с левой стороны тропической птичкой.

Мисс Гаскет была ужасной скрягой и не стала зажигать свечу, потому что и без света знала, где что находится. Во всяком случае, ей так казалось. Поэтому она испытала сильнейший шок, когда потянулась к дверной ручке и вместо неё нащупала руку человека!

Эта холодная и жёсткая длань схватила руку мисс Гаскет, словно железными щипцами. Если бы вы могли слышать её крик! От него с потолка посыпалась штукатурка (последняя, что там ещё оставалась), и все дети в приюте проснулись.

Повскакивав со своих холодных постелей, ребятишки уставились вниз на стылую лестницу. Зрелище, представившееся их глазам, заставило бы свернуться даже воду.

Потому что при свете лампы в дрожавшей от страха руке мистера Килджоя, открывшего дверь кабинета, они увидели…

Что до мистера Килджоя, то он не мог поверить своим глазам. То ли потому, что выпил слишком много бренди, то ли потому, что слишком мало, — он так и не успел решить.

И тут страшное видение заговорило.

— Я Джек Пружинные Пятки, — пророкотал леденящий душу голос. — Я хочу говорить с вами.

Тут, подобно ракете, влетела Бусинка. Теперь она знала Джека Пружинные Пятки и не стала его обнюхивать, но в приюте и без него было так много незнакомых запахов, что ей хватило бы на несколько счастливых часов. Запах мистера Килджоя ей не очень понравился, поэтому она просто тяпнула его за лодыжку, а потом помчалась по лестнице наверх, чтобы обнюхать всех ребят. Счастью детей не было предела.

Мистеру Килджою и мисс Гаскет не хотелось оставаться внизу, и они уже собрались было подняться по лестнице и поколотить нескольких ребятишек, чтобы выместить на них свою злобу, когда Джек Пружинные Пятки преградил им путь своей мощной рукой, похожей на клешню.

И мистер Килджой поспешил вслед за ними в кабинет, чтобы сообщить мистеру Хоксшоу о недостойных поступках мисс Гаскет.

— Джек Пружинные Пятки, — спросила Роза, — что с нами теперь будет? Сможем ли мы попасть на пароход и уехать в Америку?

— Да, — ответил тот. — И у меня есть для вас сюрприз. Но нам нужно поторопиться. Нед! Лили!

Но Роза должна была прежде сказать что-то важное.

— Подождите. — Она теребила Джека за рукав. — А как же все остальные? Мне кажется, будет нечестно оставить их здесь. Я понимаю, ребята не могут поехать с нами. Но так хочется, чтобы им стало немного лучше, чем прежде…