Льюис Кэррол: Алиса в Стране Чудес

«Не дави на меня так», — проворчал Сурок, который сидел рядом с ней, — «Я уже еле дышу».

«Ничем не могу помочь», — весьма робко ответила Алиса, — «Я расту».

« Здесь расти ты не имеешь права», — буркнул Сурок.

«Не говорите ерунду», — уже смелее сказала Алиса, — «Вы ведь, знаете ли, тоже растете».

«Да, но с разумной же скоростью, а не таким безумным образом», — проворчал в ответ Сурок, встал и пересел в другой конец зала.

В этот момент Королева, все это время непрерывно сверлившая взглядом Сапожника, приказала одному из охранников принести список певцов с последнего концерта. Услышав это, Сапожник от страха аж так подпрыгнул, что выскочил из своих сапог.

«Давай свои показания!» — сердито повторил Король, — «А то я тебя казню, не зависимо от того, дрожишь ты или нет».

«Я бедный человек, ваше величество», — начал сапожник дрожащим голосом, — «И не успел я присесть попить чаю… не прошло и недели… а хлеб с ватрушками так утончился… а тут еще это «тили–дили, трали–вали»…»

« Что еще за «трали–вали, тили–дили»?» — недоумевал Король.

«Ну, когда мы разливали… ватрушки в кружки… и все с ума тут посходили…» — отвечал что–то несуразное, заикаясь от страха, Сапожник.

«Кто тут с ума посходил?!! Ты что, меня дураком считаешь?!» — «А ну, давай по существу!!!»

«Я бедный человек», — лепетал Сапожник, — «А тут еще после всего случившегося такое «дили–вили» началось.., что Мартовский Заяц сказал…»

«Не говорил!» — торопливо перебил Заяц.

«Говорил!» — настаивал Сапожник.

«Я это отрицаю!» — закричал Мартовский Заяц.

«Он это отрицает», — согласился Король, — «Пропусти эту часть».

«Что ж, так или иначе, но Сурок сказал…» — продолжил было Сапожник, но боязливо оглянулся, не станет ли и он отрицать. Однако Сурок ничего не отрицал, поскольку спал мертвецким сном.

«…После этого», — возобновил рассказ Сапожник, — «Я намазал маслом еще хлеба…»

«А что же Сурок сказал–то?» — спросил один из присяжных.

«Я это не могу вспомнить», — ответил Сапожник.

«Ты должен вспомнить», — заметил ему Король, — «Или тебя казнят!»

Несчастный Сапожник выронил свою чашку с бутербродом, опустился на одно колено и взмолился навзрыд: «Я бедный человек, ваше величество…»

«Твоя речь бедна очень », — перебил его Король.

Тут какая–то морская свинка зааплодировала от восторга, за что и была незамедлительно подавлена. (Поскольку слово это довольно–таки непонятное, объясняю, как это делалось. Охранники держали наготове большие холщовые мешки, горловины которых стягивались шнурком. В один такой мешок они–то и запихали вниз головой морскую свинку и сели сверху на мешок.)

«Хорошо, что удалось посмотреть на это», — подумала Алиса, — «В газетах часто читаешь в конце судебной хроники: «…Было несколько попыток нарушения процессуального порядка, однако охрана незамедлительно подавила их…», — а я до сих пор не знала, что это значит».

«Если тебе нечего больше добавить», — сказал Король, — «возьми себя в руки и встань на ноги».

«Я на ногах и стою. А взять себя в руки не могу, так как они заняты», — пробормотал Сапожник.

«Тогда возьми себя в ноги и встань на руки », — буркнул Король.

Тут восторженно зааплодировала другая свинка и была подавлена.

«Ну вот, со свинками покончено! Так–то будет лучше», — подумала Алиса.

«Я все же должен допить свой чай», — пролепетал Сапожник, с тревогой глядя на Королеву, которая внимательно изучала список певцов.

«Можешь идти», — разрешил Король. Сапожник с такой поспешностью покинул зал суда, что забыл свои сапоги.

«И отруби ему голову на выходе», — добавила Королева, обращаясь к одному из охранников. Но прежде чем он добрался до двери. Сапожник исчез бесследно.

«Вызвать следующего свидетеля!» — приказал король.

Следующим свидетелем была кухарка Герцогини, которая даже в суд явилась с увесистой перечницей в руке. Между прочим, Алиса догадалась об этом еще до ее появления, поскольку те, кто стоял у двери, разом зачихали.

«Давай свои показания», — сказал ей Король.

«Не дам!» — отрезала кухарка.

Король растеряно посмотрел на Кролика, который тут же тихо сказал ему: «Ваше величество должно произвести перекрестный допрос этого свидетеля». «Ну, должен, так должен», — угрюмо пробурчал Король. Затем он скрестил на груди руки, уставился на кухарку, так скосив глаза к переносице, что тех стало почти невидно, и спросил басом: «С чем были пироги?»