Эдвард Лир - История о четырех маленьких человечках, отправившихся вокруг света

«Не соблаговолите ли вы мне пояснить, — обратилась к ним Фиолетта, — почему вы проживаете в этих бутылках. А если даже и в бутылках, то почему именно в голубых, а не в зеленых, пурпурных, или желтых хотя бы?»

Самая пожилая старуха–муха ответила ей так: «Мы, вернее наши пра–пра–пра–пра–пра–деды как–то обнаружили, что эти бутылки пригодны для проживания, и мы с тех пор стали жить тут. А когда приходит зима, мы переворачиваем бутылки вверх дном и, таким образом, совсем не мерзнем. Вы ведь прекрасно понимаете, что с бутылками любого другого цвета это сделать было бы невозможно»

«Конечно, невозможно, — сказал Слингби, — но могу ли я взять на себя смелость спросить вас, чем вы, собственно говоря, питаетесь?»

«В основном, лепешками из устриц, — ответила муха. — А когда их не хватает, то клубничным уксусом и русской кожей, сваренной до состояния желе».

«Как вкусно!» — воскликнул Парниша.

А Лионель воскликнула: «Ура!»

На что все мухи прожужжали: «Жура!»

Вскоре Старуха–муха объявила о том, что настал час пенья вечерней песни, и по сигналу все мухи вдруг великолепно зажужжали, (правда, немного в нос), а над водой раздались мелодичные и протяжные звуки, отражаясь и повторяясь над вершинами зеленеющих холмов, с той чистой и шелковистой учтивостью, что присуща только истинной добродетели. Луна рассеяно светила с усыпанного звездами неба, и свет ее освещал гладкие и блестящие бока, крылья и спинки мух каким–то особенным и в то же время обыкновенным блеском. Вся природа в это время жизнерадостно отвечала им лазурным светом.

Многие годы спустя, друзья вспоминали этот вечер как один из счастливейших в своей жизни. Лишь глубокой ночью Хитрюга поднял паруса лодки, чайник и маслобойка были убраны на место, а кошечка встала у штурвала. Каждый путешественник нежно распрощался с мушками, а те подошли к самому берегу, чтобы поглядеть на отплывающих.

В знак уважения и признания, Фиолетта сделала глубокий реверанс почти до земли и воткнула одно из нескольких оставшихся попугаичьих перьев в прическу самой приятной мухе, а Слингби, Парниша и Лионель предложили им три маленьких коробочки, в которых находились черные булавки, сухой инжир и слабительное. После такого приятного расставания друзья оставили эту счастливую землю навсегда.

Переполненные нежными чувствами, четверо маленьких путешественников немедленно запрыгнули в чайник и быстро уснули. Но пока они плыли вдоль берега, все сильнее удаляясь от Земли Счастливых Мух, где–то неподалеку отчетливо раздавались звуки сдерживаемых рыданий, а еще, сквозь шум волн было слышно, как множество прелестных существ грустно, синхронно сопели в свои носовые платки.

После всех этих событий некоторое время ничего особенного не происходило, если не считать того момента, когда путешественники проезжали мимо длинного песчаного пляжа, и перед ними предстало приятное и необычное зрелище: бесчисленное множество крабов и раков. Их было около шести или даже семи тысяч, и они сидели у кромки воды и старались распутать огромный моток светло–розовой шерсти. Время от времени они смачивали ее жидкостью, состоящей из лавандовой воды и светлого глинтвейна.

«Не требуется ли вам, О, хрустящие рачки, наша помощь?» — спросили человечки.

«Сердечное вам спасибо, — отвечали крабы и раки. — Мы пытаемся связать шерстяные варежки, но не знаем как».

«Скажите, ваши клешни съемные или они не отвинчиваются?» — поинтересовалась Фиолетта, которая была хорошо знакома с искусством вязания варежек.

«Они съемные,» — ответили крабы, и тотчас рядом с лодкой появилась внушительная кучка клешней, с помощью которых Фиолетта распутала всю розовую шерсть и связала самые великолепные варежки, какие только можно себе представить. Ракообразные привинтили свои клешни обратно, радостно натянули варежки себе на запястья и быстро пошли прочь, на задних ножках, распевая серебристыми голосами песни в минорном ключе.

Путешественники поплыли дальше и достигли просторной и широкой равнины, очень пугающих размеров, на которой сначала ничего не возможно было увидеть. Позже путешественники заметили появившийся на расстоянии объект, который при ближайшем, пристальном рассмотрении оказался чем–то в большом белом парике, сидящим в кресле из бисквита и устричных раковин. «Этот объект не похож на человеческое существо,» — с сомнением сказала Фиолетта. Они долго не могли определить, кто же это был, пока Хитрюга (который ранее уже путешествовал вокруг света) не воскликнул осторожно, но довольно громко: «Да это же кооперативный кочан цветной капусты!»