В. Медведев - Баранкин, будь человеком!

– Почему не знаю! – стал оправдываться Малинин. – Очень даже знаю, что муравьи трудящиеся. Но ведь сегодня выходной день!

Такое заявление со стороны Кости Малинина для меня было совершенно неожиданным.

– Ну и что, что выходной? – опешил я.

– А в выходной они, наверное, не работают!

– Значит, по-твоему, в выходной день инстинкт на муравьев не действует, что ли?

– Знаешь, Баранкин, – сказал Малинин убежденным голосом, – я вообще считаю, что никакого инстинкта нет.

– Как – нет? – снова опешил я. – Нам же его преподают в школе!

– Ну и что, что преподают?.. Просто этот инстинкт все учителя нарочно придумали, чтобы нам вопросы задавать на уроках! Соображаешь?

Когда Малинин мне все это высказал, я сразу же стал соображать: а может быть, действительно Костя прав и никакого инстинкта у муравьев вообще нет, а выходной день, наоборот, есть… А если выходной день у муравьев есть, тогда нет ничего страшного в том, что мы превратились не в трутней, а в мурашей… Конечно, у муравьев есть выходной день!.. А может быть, все-таки нету. Я попробовал представить себе жизнь без выходных дней и не смог. Еще я вспомнил беседу, которую в школе проводил с нами доктор. Беседа была о том, что надо обязательно отдыхать каждый выходной день. Если людям надо отдыхать каждое воскресенье, то муравьям тем более: они ведь такие маленькие и слабенькие. Нет! Конечно, у муравьев должен быть выходной день, и он у них, конечно, есть! А если выходной есть, тогда, пожалуй, все в порядке! И можно не вешать нос, то есть усы, и можно бежать в муравейник и занять там какуюнибудь отдельную комнату, и начать ходить там на голове, и вообще делать все, что только тебе вздумается. Здорово я развеселился от этих мыслей.

– Малинин! – прозудел я, спрыгивая с ветки на землю. – Сейчас мы разыщем с тобой муравейник, займем отдельную комнату, запремся, закроем дверь на замок и…

– У них же нет, наверное, дверей и замков в комнатах, – усомнился Костя.

– Неважно! – сказал я, развеселившись еще больше. – Важно, что комнаты есть, а уж загородиться чем-нибудь от всего на свете мы сумеем! Мы с тобой бабочки ученые и воробьи стреляные, нас теперь на мякине не проведешь!

Я побежал по земле и на радостях ударил лапой попавшееся мне на пути круглое семечко, напоминавшее по форме футбольный мяч.

Костя Малинин принял мою передачу и отпасовал семечко обратно. Только здесь, на земле, я разглядел хорошенько Костю-муравья. Он весь блестел так, словно его начистили сапожным кремом, и талия у него была очень смешная – тонюсенькая-претонюсенькая, как у девчонки, и лап было сразу шесть штук. «Очень это здорово, что у муравья шесть лап, – подумал я, – в футбол удобно играть. Особенно бить по воротам, со всех шести лап. И в воротах стоять тоже удобно: на двух лапах стоишь, четырьмя ловишь мяч…»

В доказательство своей мысли я подпрыгнул в воздухе и ловко принял на грудь семечко-мяч всеми четырьмя лапами сразу. В обнимку с мячом я упал на землю и покатился, громко смеясь от удовольствия.

– Куча мала! – крикнул Костя Малинин и повалился на меня.

Мы начали было кувыркаться, но тут я заметил, что из леса" то есть из травы, навстречу нам вышло человек шесть муравьев. Я, конечно, очень обрадовался. Вскочил.

– Здорово, ребята! – крикнул я муравьям, поднимая в знак приветствия все четыре лапы. Потом я ударил по мячу лапой и сказал: – Может, по случаю выходного в футбол сыграем, ребята?.. Вас сколько человек?.. Шесть?.. И нас двое! Как раз! Разделимся на две команды по четыре! Чур, я – центр нападения!

Настоящие муравьи как-то странно посмотрели на меня, похлопали друг друга усиками, пошептались между собой, дали задний ход и тихо скрылись в зарослях травы.

Мы с Костей побежали их догонять, но в соседнем лесу, то есть в траве, уже никого не было, зато совсем рядом внизу, под пригорком, мы обнаружили дорожку, по которой шло самое оживленное муравьиное движение.

Муравьи сновали взад и вперед. Одни из тех, что были поменьше ростом, несли на себе комочки земли, палочки, листики, хвойные иголки. Другие муравьи, широкоплечие, с большими головами и огромными челюстями, волокли гусениц, мертвых мух и жуков…

– Что это они, Малинин? – спросил я Малинина, насторожившись. – Работают, что ли?

– Да что ты, Баранкин, – ответил Малинин, – это они гуляют по своей главной улице.

– Как – гуляют? – спросил я недоверчиво.

– Так, гуляют. Сегодня же воскресенье!

– А зачем же они тащат на себе всякие бревна и камни, если сегодня воскресенье?..