Владимир Благов - Свободу Змею Горынычу!

— Это не я! — выпалил Кощей. — Это она. Я только рулил.

— Эх, — тяжко вздохнула Кикимора. — Если б только избиратели знали, за кого голосуют. Тряпка!

— Это она вас обзывает, — подобострастно улыбнулся киберу Кощей.

— А, по-моему, тебя, — ответил Напролом. — Кстати, ты кто такой?

— Я? Кощей. Бессмертный. Это значит, что меня невозможно убить.

— А я и не буду. Только малость помучаю, — улыбнулся кибер, опутывая своих пленников крепкой верёвкой.

В это время послышался шум из багажника.

— Что это? — насторожился Напролом. — Кто у вас там?

Кощей и Кикимора переглянулись, но промолчали.

— Я спрашиваю, кто у вас в багажнике?

— Да так, ерунда, — беззаботно усмехнулся Кощей. — Не обращайте внимания. Это я тут недалеко кота поймал.

«Не тот ли это кот, который мой пистолет увёл?» — подумал Напролом и рявкнул:

— Ключ от багажника!

— У меня в правом кармане, — с готовностью ответил Кощей. — Если вам интересно, смотрите, конечно. Если вы большой ценитель котов, я, так и быть, вам его продам. Недорого, почти даром…

— Заткнись, — оборвал его кибер, подходя к машине.

Шум в багажнике прекратился. Алёнка приготовилась.

— Да нет её нигде, — развёл руками Леший в ответ на немой вопрос Бабы Яги.

— Ладно, давай собираться. Авось она и объявится.

— Так что ты задумала?

— Устроим этим негодяям Варфоломеевскую ночь.

— Выходит, ночью полетим?

— Да нет, просто это я так образно выражаюсь. Это значит, покажем им, где раки зимуют.

— A-а. Ну, так бы сразу и сказала. На ковре, стало быть, полетим?

— А то на чём же. Старый, дырявый, но надёжный.

— Может, мне камней набрать? Пулять в этих героев.

— Не. У меня похитрее оружие есть.

— Какое?

— Гуманитарное.

— Это чего?

— А вот бери кастрюлю да ставь на ковёр. Да ухват не забудь.

— А что в кастрюле-то? Щи? — удивился Леший, приподняв крышку кастрюли. — Так они ж давно прокисли.

— Вот и хорошо. Накормлю злодеев до отвала… Да! — спохватилась Баба Яга. — Надо ещё улей с собой взять!

— Улей? Зачем это?

— Увидишь, — таинственно улыбнулась Баба Яга…

Когда загрузка ковра-самолёта была закончена, Баба Яга кликнула своих любимцев:

— Снежок, Дымок, Уголёк, к ноге!

Три котёнка, будто только и ждали команды, словно три молнии, сиганули из окна на ковёр.

— Кажись, все в сборе, — сказал Леший.

— Ох, Алёнка, Алёнка. Чует моё сердце, не за бабочкой она побежала, — покачала головой Баба Яга. — Обманул нас Кощей.

— Да на что она ему?

— Поди угадай, что у богатого на уме… Ну, ладно, в добрый час. Полетели.

Ковролёт плавно поднялся над лесом. Сквозь дырку в ковре было удобно наблюдать поле боя и прицеливаться. Но Яга сразу предупредила:

— Как увидим противника, полетим на бреющем — над самой землёй. Будем бить прямой наводкой — прямо в лоб. Так что зря ты у прорехи устраиваешься.

— Гляжу я на тебя, Яга, и диву даюсь, — усмехнулся Леший. — Ты, случайно, в штурмовой авиации не служила?

— А что, похоже? — лукаво прищурилась Баба Яга и запела:

— Ой, гляди! — воскликнул Леший. — Кажись, Кощеев лимузин подбили. Видишь, падает?

— Может, неполадки какие? — пожала плечами Баба Яга.

— К Змеиным пещерам летит.

— Ой, а там-то что творится! — ахнула Яга, показывая пальцем в сторону росстаней.

Грязебомбардировщик покинул поле боя. Но киногерои рано праздновали победу. В небе появились ковролёты лесного спецназа. Сначала группа «Белка» открыла огонь из ручных шишкомётов. Потом группа «Заяц» посеяла панику в рядах противника, бросая под ноги киногероев арбузные корки. Вслед за этим началось десантирование группы «Ёж». Ежи-десант-ники приземлялись на спины и головы кинозлодеев, накрывая их куполами своих парашютов. А сами, гордо расправив иголки, лезли врагам за воротники и кололи подмышками.

Киногерои пришли в бешенство. Противник был до смешного мал, слаб, но многочислен. Единственным способом спастись было поспешное отступление, и герои побежали. Но им навстречу на бреющем полёте неслась Баба Яга в развевающемся на ветру красном платке.

— Иду на таран! — кричала она, потрясая ухватом.

— Атас! Камикадзе! — выпучив глаза, закричала Молния и первой побежала прочь, бросив своих воинов на произвол судьбы.