Наконец Фина поняла, что ей нужна не просто хорошая подруга, но еще и место, как можно более подходящее для игр. Тогда она закрыла глаза и задумалась — задумалась очень крепко и основательно, что вообще нечасто удается восьмилетним девочкам, — после чего потерла кольцо и сказала:
— Пожалуйста, отнеси меня туда, где есть добрая и хорошо воспитанная маленькая девочка, а также достаточно места для самых разных игр.
И в тот же миг роща исчезла — как в проекционном фонаре, когда сменяется очередная картинка.
Теперь она находилась в прекрасной комнате. На окне стояли горшки с цветами, стены были увешаны картинами и рисунками, а на полу лежало множество игрушек. Обернувшись, Фина увидела кровать, с которой из-под расписанного маргаритками зеленого одеяла на нее смотрела светловолосая девочка.
— Ой! — изумленно сказала девочка.
— Ой! — сказала Фина одновременно с ней. Она была потрясена ничуть не меньше хозяйки комнаты.
— Я пришла, чтобы немного с тобой поиграть, если ты, конечно, не будешь против, — сообщила Фина.
— Конечно, не буду! Это так здорово! Но каким образом ты сюда попала?
— Меня принес Раб Волшебного Кольца.
— Раб Волшебного Кольца? Какая прелесть!
— Да, он и впрямь очень славный, только немножко занудлив. Как тебя зовут?
— Элла.
— А меня Фина. Хочешь взглянуть на Раба Волшебного Кольца, Элла?
— Да, еще бы!
Фина потерла кольцо, и джинн возник из воздуха, щеголяя атласной ливреей и ослепительно белыми шелковыми чулками.
— Пожалуйста, принеси пагоду.
Пагода появилась на кровати, а джинн исчез, как он всегда делал, выполнив очередное поручение.
Когда Элла вдоволь налюбовалась изящной пагодой и осторожно позвенела золотыми колокольчиками, она сказала:
— Ну а теперь я покажу тебе МОЕГО!
Она вытащила из-под подушки какую-то штуковину и потерла ее поверхность. Моментально перед ними возник весьма солидный и представительный джентльмен с пышными бакенбардами и в черном облегающем фраке, который не слишком выгодно подчеркивал его склонную к полноте фигуру.
— Чем могу быть полезен, мадам? — спросил он, кланяясь с большим достоинством — скорее даже это был не поклон, а легкий, но притом очень вежливый кивок.
— Кто это? — прошептала Фина.
— Это Раб Волшебной Лампы, — сказала Элла. — Он изображает из себя дворецкого, потому что, по его словам, времена сильно изменились с тех пор, как он начал службу.
— Отошли его прочь, — попросила Фина.
— Милая Элла, — продолжила она, оставшись с ней наедине, — расскажи мне все о своем дворецком, а потом я расскажу тебе о моем.
— Я нашла лампу на берегу моря, — сказала Элла. — Это случилось незадолго до того, как я повредила спину. Я сорвалась вниз с дамбы и теперь не знаю, сколько еще проваляюсь в этой постели. Однажды я нечаянно потерла старую лампу и с того дня мой великолепный дворецкий выполняет все, что я только могу пожелать. Смотри, я сейчас сделаю комнату такой, какой она была вчера.
Потерев лампу, она отдала приказ, и комната превратилась в роскошный мраморный зал с колоннами, отделанный золотом и бриллиантами и освещенный мягким светом многочисленных ламп.
— А разве не может дворецкий вылечить твою спину?
— Нет. Он говорит, что на это способен только один джинн, которого зовут Время. Ты не представляешь, как мне хотелось показать эти чудеса кому-нибудь еще! Но мне не пришла в голову мысль попросить у джинна подругу вроде тебя. Я нашла лампу всего лишь неделю назад…
— И ты всегда лежишь здесь одна?
— Нет, конечно. Родители оставляют меня одну только когда я говорю им, что хочу спать. Моему дворецкому дано указание возвращать комнате прежний вид в тот момент, когда кто-либо снаружи начнет поворачивать дверную ручку.
— Так ты никому о нем не рассказывала?
— Никому. Дворецкий утверждает, что стоит мне рассказать об этом взрослым, как лампа исчезнет. Я не помню, чтобы такое условие было в «Тысяче и одной ночи», но, возможно, это новое правило, придуманное позднее.
Девочки провели за беседой все послеобеденное время, обсуждая удивительные вещи, которые они могут сотворить с помощью своих волшебных слуг, и так увлеклись этим занятием, что ни разу не вызвали кого-нибудь из джиннов — иногда разговоры о чудесах бывают даже интереснее самих чудес.
Но вот у Фины где-то в глубине сознания (или, быть может, желудка) возникло знакомое чувство, означавшее, что настало время чаепития, и она, потерев кольцо, вызвала лакея, чтобы он доставил ее домой.
Читать дальше