Эдит Несбит - Пятеро детей и чудище

Подумайте-ка лучше, как бы вы поступили на месте детей.

Не знаю, плакал кто-нибудь или нет, но, во всяком случае, были такие полчаса, когда никто из всей компании не смог сохранить присутствия духа. Когда все немножко успокоились, Антея положила платок в карман, обняла Джейн и сказала:

— Подумаешь! Ведь всего-то одна ночь. Завтра утром мы станем махать платками — они как раз к тому времени высохнут. Кто-нибудь нас увидит, придет и выпустит отсюда…

— …и увидит сифон, и отправит нас в тюрьму за кражу, — продолжил Сирил мрачно.

— Да ведь ты сам говорил, что это совсем не кража! Ты же был в этом уверен!

— А теперь не уверен.

— Бросим эту гадость в кусты, — предложил Роберт. — Тогда никто нам ничего не сделает.

— Да, — ответил Сирил с горьким смехом. — И попадем кому-нибудь в голову и, кроме прочего, станем еще и убийцами.

— Но не можем же мы оставаться здесь всю ночь, — сказала Джейн. — Я чаю хочу.

— Не можешь ты хотеть чаю — ты только что обедала, — ответил ей Роберт.

— А я все-таки хочу, — возразила Джейн. — Особенно, когда вы начинаете говорить, что мы здесь на всю ночь останемся. Пантерочка, милая! Я домой хочу, домо-ой!

— Ш-ш, ш-ш! — успокаивала ее Антея. — Не надо, детка. Все как-нибудь уладится. Не надо плакать!

— Пусть ее ревет, — сказал Роберт с отчаянием. — Если она будет выть погромче, так, авось, кто-нибудь ее услышит и выпустит нас отсюда.

— И увидит сифон, — поспешно перебила его Антея. — Роберт, не будь таким грубым! Джейн, милая, постарайся же быть мужественной! Ведь мы все в одинаковом положении.

Джейн постаралась «быть мужественной», перестала громко плакать и только хныкала потихоньку.

Наступило молчание.

— Слушайте, — сказал Сирил. — Уж как-нибудь нам надо рискнуть с этим сифоном. Я спрячу его к себе под курточку и застегнусь на все пуговицы — может, никто ничего и не заметит. А вы все старайтесь заслонить меня. У пастора в доме горит огонь — значит, там еще не спят.

Давайте попробуем кричать во всю мочь. Как я скажу «три», так вы все разом орите. Роберт, ты умеешь свистать паровозом, а я буду кричать по-охотничьи «ку-и», как папа кричит. Девчонки пусть визжат, как умеют. Ну, раз, два, три!

Четырехголосый крик нарушил мирную тишину летней ночи. У одного из окон в доме священника девушка, закрывавшая ставни, застыла от испуга и удивления.

— Раз, два, три! — Новый резкий крик пронесся в воздухе и разбудил сов и ласточек, спавших внизу на колокольне. Девушка, стоявшая у окна, опрометью бросилась в кухню, сказала сторожу и кухарке, что видела привидение и, сев на первый попавшийся удобный стул, лишилась чувств.

— Раз, два, три! — Пастор приоткрыл дверь и вышел на порог своего дома. На этот раз у него не было никакого сомнения, что он действительно слышал крик.

— Ах, милая моя, — сказал он жене. — Что это такое? Словно в церкви кого-то убивают. Дай-ка мне шляпу и толстую палку да пошли за Эндрю. Быть может это кричит тот сумасшедший, что стащил язык из кладовой.

Дети увидели луч света, когда пастор открывал дверь, увидели его фигуру на пороге и перестали кричать, чтобы перевести дух и посмотреть, что будет дальше.

Когда пастор ушел за шляпой, Сирил сказал поспешно:

— Он думает, что ему только показалось. Слишком тихо вы кричите. Ну, хорошенько: раз, два, три!

На этот раз крик получился поистине ужасный. Жена пастора обхватила руками шею мужа и тоже закричала, точно слабое эхо тех диких звуков, что доносились из тьмы.

— Ты не должен ходить туда, — кричала она в испуге. — Нет, только не один! Джесси!

Девушка, бывшая в обмороке, пришла в себя и прибежала на зов.

— Пошли скорей за Эндрю. Там в церковь забрался сумасшедший, его надо схватить!

— Слушай, Эндрю, — сказала Джесси, входя в кухню. — Там в церкви какой-то сумасшедший орет. Госпожа говорит, чтобы ты шел и поймал его сейчас же.

— Ну уж один-то я не пойду! — пробормотал Эндрю потихоньку. Своему же господину он сказал только: «Слушаю, сударь».

— Вы слышали эти крики?

— Мне почудилось, будто я что-то слышал.

— Так идемте же скорее! — закричал пастор.

— Милая моя, я и в самом деле должен идти, — сказал он жене, легонько втолкнул ее в комнату, запер двери и бросился к церкви, таща за руку Эндрю.

Целый ураган криков понесся к ним навстречу. Когда эти крики умолкли, в свою очередь закричал Эндрю.

— Эй, ты, там! Ты звал, что ли?

— Да! — отвечали откуда-то издали четыре голоса разом.