Александр Шаров: Рыжая девочка с зеленым бантом

В тот день Рыжик быстро поднялась, оделась, умылась, но когда она уже нажала кнопку лифта, дверь соседней квартиры приотворилась, и выбежал большой черный пудель с человеческими умными глазами. Рыжик замерла от восторга, она просто не могла двинуться с места. Казалось, пудель тоже обрадовался, он сел напротив, не отрываясь смотрел ей в лицо, правой лапой ударяя по полу.

«Считает мои веснушки», – почему-то подумала Рыжик.

Пудель в самом деле ударил лапой ровно тридцать три раза, по-щенячьи завизжал от радости, виляя хвостом, подбежал вплотную, поднялся на задние лапы, а передние положил на плечи девочке; так он был выше Рыжика и еще больше походил на человека.

Рыжик погладила пуделя, а тот лизнул ей щеку. В эту секунду черная дверь распахнулась, показалась сгорбленная старуха со светящимися, как у кошки, глазами, с красным крючковатым носом до подбородка.

– Назад! – завизжала она, взмахивая плеткой.

– Как его зовут? – стараясь задобрить старуху, самым сладким голоском спросила Рыжик.

– Джубабыркорбамсамплампурроргин!

– Как, как? Джубабыр… Не выговоришь. Можно, я буду звать его Мальчик? Мальчик, ко мне!

Едва она сказала это, злая старуха ударила пуделя плеткой и затолкала в квартиру. Послышался отчаянный собачий визг. Рыжик колотила кулаками по двери и кричала:

– Вы не смеете! Не смеете!

Через минуту все затихло. Вечером, отпросившись у сестры, Рыжик гулять не пошла, а села на ступеньки. Почти сразу соседская дверь приотворилась, в узкую щель протиснулась голова пуделя. Мальчик! – позвала Рыжик, но дверь сразу захлопнулась… Дома Рыжик подошла к сестре, склонившейся над тетрадями, обняла ее.

– Слушай, Рыжик! – выговаривая слова отчетливо и ясно, как на уроке, сказала сестра. – Есть еще последние пятнадцать минут. Ты понимаешь, о чем я говорю?! Иди к себе и подумай.

Рыжик села на кровать, но думать не стала: «Все решено и навсегда». В доме напротив окна были празднично освещены.

– Ну что ж, будь что будет! – Старшая Фея поставила на стол бутерброды, пирог, стакан, где покачивался синий подснежник.

Едва она вышла, Рыжик услышала, что в балконную дверь кто-то скребется. Открыла – в облаке кружащихся снежинок ворвался черный пудель.

– Мальчик! – обрадованно воскликнула она. Пудель, как утром, поднялся на задние лапы, а передние положил ей на плечи.

– Ты пробрался по карнизу?! Ты догадался, что я одна и тоскую. Ты хороший, ты храбрый! Вот тебе за это! – Она поцеловала пуделя в холодный нос.

Глядит – перед ней мальчик со знакомым лицом, с очень знакомыми глазами. На его куртке еще таяли снежинки. Рыжик стояла ошеломленная. Все, что забылось, ушло вместе с феиным детством, как по волшебству вновь возникло в сознании.

– Ты ме-ня спас-ла…- с трудом выговорил Мальчик.

«Спасла». Все только-только начинается»,- подумала Рыжик.

Где-то далеко поднялись в небо разноцветные ракеты новогоднего салюта. Рыжик заторопилась. За шкафом она надела лыжный костюм, теплый свитер, повязала волосы любимым зеленым бантом… Они стояли друг против друга – мальчик и девочка. Мальчик поднял руку, и возник куст сирени. Соцветия окутывали гномов, как одеяло. «И это тебе!» – сказал Мальчик. Из темноты выплыли небольшие круглые часы с острой стальной иглой. Мальчик нажал ладонью иглу, и все остановилось. В окне напротив замерли танцующие пары, замерли снежинки. Мальчик побледнел и закусил губу. Вот он отпустил иглу – танцующие закружились в вальсе, стрелки часов продолжали вечный путь. У Мальчика из ладони капала кровь. Пока Рыжик перевязывала ему руку, Мальчик проговорил:

– В Старом Городе часы потеряют силу: он заколдованный.

Рыжик кивнула, сделала два шага к балкону и рассмеялась:

– Совсем забыла, что не могу больше летать. Все-таки чудну становиться человеческой девочкой!

Последняя окраинная улица оборвалась, кругом стлалось снежное поле, прорезанное узкой тропинкой, которая на горизонте тонула в черном лесу.

«Так я ни за что не успею,- сама себе сказала Рыжик.- Вот бы сапоги-скороходы!»

Куст сирени придвинулся, гном в красном колпаке соскочил на землю, и сразу впереди выросло бетонное здание магазина с зеркальными витринами. Неоновые светильники зажигались на фасаде: «Обувь! Обувь! Обувь!». В огромном зале рядами стояли стеклянные подставки с туфлями всех цветов и фасонов, ботинками, сапожками, сапогами-скороходами. Рыжик увидела красивые лаковые туфельки и не могла глаз оторвать от них. Конечно, она ни секунды не забывала, что ей нужно, но так захотелось хотя бы примерить туфельки, хоть раз увидеть себя в зеркале, какая она в них.