Вивиан Ванде Велде: Сказки братьев Гримм и сестричек Жутть

— Я придумала способ. Я скажу королю, что законы волшебства запрещают мне колдовать одному и тому же человеку более трех раз. Три — магическое число, сам знаешь.

Она сняла с шеи брильянтовое ожерелье, но Румпельштильцкин и не подумал прикасаться даже к серьгам.

— Что‑то не так? — спросила девушка.

— Ты не можешь мне дать эти вещи, — сказал эльф. — Они не твои. Они принадлежат королю.

— О‑о…

Делла показала ему кольца и драгоценные камни, которыми была расшита ее одежда, но Румпельштильцкин только качал головой.

— Король не заплатил тебе за вторую комнату золота?

— Нет, — сказала Делла. — Он предложил жениться на мне и сделать своей королевой.

— Ясно, — произнес Румпельштильцкин. — Сначала он говорит: «Напряди золота из соломы, или я отрублю тебе голову». Потом он говорит: «Напряди золота из соломы, и я женюсь на тебе». Человек умеет обращаться со словами. Неудивительно, что ты хочешь за него замуж.

— Это нечестно! — запротестовала девушка. — Не каждый день дочери мельника выпадает возможность выйти замуж за короля.

— Да, — негромко сказал Румпельштильцкин. — Могу себе представить.

Делла задрожала. А она‑то вообразила, что у нее появился шанс выпутаться из неприятностей, в которые она попала из‑за отцовского плана.

— Мне нечего предложить тебе, — призналась она.

Перед тем как ответить, Румпельштильцкин долго смотрел на нее.

— Тогда, — произнес юный эльф, — я сделаю это задаром.

И опять они работали вместе, Румпельштильцкин носил золото из своего мира, а Делла выбрасывала солому в окно. Но если в первую ночь они трудились как проклятые, потому что не были уверены, можно ли обмануть короля, и если во вторую ночь они смеялись и шутили, потому что им нравилось быть друг с другом, то на третью ночь им нечего было друг другу сказать, и они работали молча и мрачно.

Выкинув в окно последнюю охапку соломы, Делла повернулась к юному эльфу, который три раза спас ей жизнь, и сказала:

— Румпельштильцкин, я…

Но он уже ушел в свой мир, оставив Деллу в одиночестве дожидаться прихода короля в серых предутренних сумерках.

Король обрадовался новой комнате золота, но когда Делла сообщила, что законы волшебства запрещают ей прясть золото для одного человека более трех раз, то весьма рассердился. Он сказал, что она его обманула, и собирался даже отрубить ей голову, но королевские советники сказали, что, поскольку уже объявлено о свадьбе, казнь — не самая удачная мысль.

И король женился на дочери мельника.

Король издал декрет, что, поскольку Делла теперь королева, ей нельзя делать самые обычные вещи, прясть, например. Этим он и объяснил, почему она больше не будет превращать солому в золото. Что до мельника — его провозгласили Старшим мельником королевства, и все остальные мельники вынуждены были платить ему налог, так что королевскому тестю тоже больше не надо было работать.

Но король постоянно и изнуряюще думал о золоте, которое Делла не напряла ему, и брак был несчастливым.

Прошло время, королева сообщила супругу, что ждет ребенка. Король был счастлив в ожидании наследника. Но когда ребенок появился на свет, оказалось, что это девочка, и король сказал, что девочка в наследницы не годится, и даже не навещал свою дочь.

— Назови ее как пожелаешь, — сказал король Делле. — Мне все равно.

Делла сидела в детской у окна и качала в колыбели свою безымянную дочь, а глаза ее наполнялись злыми слезами. Она стала смотреть в окно, чтобы слезы не капали на ребенка, потому что постановила: девочка не должна знать, что отец не любит ее.

— Она прекрасна, — негромко произнес голос рядом.

Делла оглянулась и увидела, как Румпельштильцкин осторожно прикасается к ладошке ребенка.

— Прекрасна, — повторил юный эльф. — Совсем как ты. Почему ты плачешь?

За целый год Делла ни разу не видела эльфа, с того самого утра в комнате, полной золота. Она хотела рассказать ему, как рада видеть его, как думала о его доброте каждый день своего замужества, но вместо этого выпалила, что король разочарован, потому что у нее родилась дочь, а не сын.

— Любой, у кого есть здравый смысл, гордился бы такой дочерью, — сказал эльф. — Может, соврешь королю, что, когда девочка подрастет, она сможет напрясть золота из соломы?

Он опустился на колени возле колыбели.

— Я вернусь, — пообещал Румпельштильцкин. — И принесу ей золота на три комнаты.

— Ты такой добрый, — ответила Делла. — Но уверена, муж любит дочь, просто ему нужно остановиться и подумать об этом.