Юлий Буркин - Год Принцессы Букашки

— Ой-ой-ой, — сказал Сиреневый.

— Да, ой-ой-ой, — согласился Салатный.

Но отважный Крот, казалось, не слышал их.

— Конь! — продолжал он кричать страшным голосом. — Ты меня слышишь, конь?! Уходи из нашего дома!

Котик встал на задние лапы, передними зацепился за щель в комоде и, вплотную приблизив к ней морду, заглянул.

— Ты чего это обзываешься, плюшевый? Я тебя трогал? — спросил он Крота, оскалился и угрожающе зашипел: — Пш-ш-ш-ш!!!

Зайцы отпрянули вглубь, но Крот не шелохнулся. От ужаса глаза его стали совсем круглыми и совсем стеклянными, но он продолжал кричать:

— Мы тебя не боимся, конь! Убирайся отсюда вон!

— Мя-а-яу! — протяжно взвыл рыжий хулиган. — Пш-ш-ш-ш!!! — И попытался просунуть в щель когтистую лапу. А потом снова: — Мя-а-яу! Пш-ш-ш-ш!!! — И вдруг навострил ушки, замолчал и уставился на дверь.

Тут она распахнулась, и в комнате опять появились мама с Сашкой.

— Это еще что такое?! — воскликнула мама и шагнула к коту. — Ну-ка брысь отсюда!

— Одну минуточку, мамаша, — сказал тот, поспешно отскочив к стене, и глаза его воровато забегали. — Сейчас мы во всем разберемся. Это же явное недоразумение… Я просто проходил мимо…

Не договорив, котик двумя длинными прыжками — сначала на комод, а потом прямиком в форточку — покинул квартиру.

— Уф-ф! — сказал Крот и с облегчением откинулся на сложенное в стопочки белье. Только сейчас он понял, как перепугался, и почувствовал, что его бьет нервная дрожь.

— Вот наглец! — сказала мама Сашке про кота. — Но симпатичный, правда? Рыженький такой… И что он там, в комоде, интересного нашел?

Она вытянула ящик. Ничего особенного. Зайцы… Крот… Свободной от дочки рукой она взяла Крота, машинально нажала ему на живот… И тут все нервное напряжение последних минут выплеснулось у того в неудержимый хохот.

— Ах-ха-ха-ха! Ох-хо-хо-хо-хо! — просто-таки давился он от смеха — Их-хи-хи-хи-хи!!! — И ничего не мог с собой поделать.

— Смотри-ка ты, сам наладился, — сказала мама. — Батарейка, что ли, подзарядилась…

Сашка потянула ручки к любимому плюшевому носу, но мама строго сказала:

— Э нет, мы договорились, что с ним ты пока не играешь.

Сказав это, она дождалась, когда Крот замолчит, положила его обратно и задвинула ящик.

… Как только дверь в комнату закрылась, Сиреневый придвинулся к Кроту.

— А ты молодец, — сказал он. — Такой смелый. Вот не ожидал.

Крот молчал.

— Я на самом деле тоже не сильно испугался, просто растерялся немножко, — заметил Сиреневый.

Крот промолчал снова.

— Да ладно, сильно-то не задавайся. Тоже мне, герой нашелся, — насупился Сиреневый.

Крот промолчал и на этот раз, бессмысленно пялясь в темноту.

— Эй-эй, братец, ты вообще-то в порядке? — забеспокоился Сиреневый.

Тут ему на плечо легла лапка Салатного.

— Бесполезно, — сказал тот. — Помнишь, он говорил, что когда умел смеяться, не умел разговаривать? Теперь он снова смеется, а нас больше не понимает.

— Вот оно что… — расстроился Сиреневый. — Обидно-то как. Лежим тут, лежим… Я так соскучился по Букашке… Хоть с Кротом поговорить…

— Ему-то так лучше, он ведь, получается, выздоровел, — напомнил Салатный.

Они грустно помолчали. Потом Салатный сказал:

— Ничего. Когда нас подарят, мы с Букашкой вообще расставаться не будем. А Крот когда-нибудь сломается и снова будет с нами.

— Точно, — обрадовался Сиреневый. — Точно! Так все и будет! И нечего зря грустить, правда?!

— Спрашиваешь! — улыбнулся Салатный.

… Тем временем рыжий котик, пробираясь по козырьку соседнего подъезда, словно услышав их, прищурился и замурлыкал:

В дверь осторожно постучали. Не позвонили, а именно постучали. Значит, знали, что Букашка спит. Зайцы услышали, как мама вполголоса сказала:

— Привет. Заходи. Хорошо, что ты вовремя. Я только-только успеваю. Она должна спать еще час, я как раз вернусь.

— А если она проснется раньше? — прозвучал слегка напуганный мужской голос.

Зайцы в комоде завозились.

— Это еще кто? — удивился Сиреневый.