Александр Мадисон: Сердце спящего духа

После этого случая старик зла на Рене не держал, но теперь всегда следил за тем, чтобы тот не открывал книги. Особенно ту, с деревянной обложкой. После того, как старик заканчивал работать в библиотеке, он иногда рассказывал что-нибудь Рене. Чаще всего это были истории из давнего прошлого, про великую страну и славный народ, который жил в радости и достатке, трудился и радовался жизни. А в суровое время с оружием в руках и древней магией в сердце защищал себя от набегов завоевателей.

Рене, как губка, впитывал эти истории, иногда даже забывая дышать. Кончалось это всегда одинаково. Рене, почувствовав нехватку воздуха, судорожно вздыхал и начинал кашлять, а старик широко улыбался и стучал его по спине…

В одной из таких бесед, узнав случайно, что Рене зовут Чиару, старик вдруг весело рассмеялся. А за день до исчезновения подозвал его к себе. Долго, очень долго расспрашивал о том, что Рене помнит о своём детстве, о родителях. А потом, услышав его рассказ о красивой женщине, сразу вдруг стал серьёзным, суровым даже. Резко взяв Рене за плечо, он повернул его к свету и долго всматривался в лицо. Затем пробормотал что-то и сказал:

– Это всё надо проверить. Это придётся проверять очень и очень тщательно. Придётся задержаться. Может быть, всё ещё удастся… Но сначала – камень.

Затем резко развернулся и, не попрощавшись, вышел.

Рене поёрзал на своём месте и устроился удобнее:

“Стоп! Храп – негодяй порядочный, но не будет он кого ни попадя преследовать. У него свои дела, хоть я их и не знаю. Обычно они поколотят кого-нибудь из малышей просто так, для развлечения, и забудут, а не забудут, так сразу деньги требуют. Храп же о деньгах – ни слова. Значит, я ему чем-то насолил. Серьёзно насолил. Но чем и когда?” – продолжал рассуждать Рене. Он так задумался, что очнулся только тогда, когда его окликнули сзади.

– Привет. Вот ты где! Я принёс тебе поесть. – Рене вздрогнул и мгновенно развернулся. Резкая боль в боку, о которой он уже успел позабыть, мгновенно отозвалась во всём теле. Поэтому вместо приветствия у Рене получилось какое-то шипение. Голова Адана торчала из люка в полу. Ещё через мгновение тот влез на чердак целиком. – Ты сегодня опять пропустил завтрак. Так ты долго не протянешь. На, возьми, – Адан протянул Рене половину батона с куском масла внутри. Это был царский подарок. Интересно, где Адан его взял?

– Спасибо, – Рене тут же принялся уплетать хлеб.

– Сразу всё не ешь, желудок с голодухи свернёт. И ещё. Тебя ищут. Храп совсем озверел. Так что сиди пока тихо и не слезай, – Адан слегка замялся, – Ну, я пошёл.

Адан исчез в полу. А Рене опять задумался. И чем больше он думал, тем больше настораживало его поведение бывшего товарища. Что-то в нём вдруг перестало нравиться Рене. Адан значительно посвежел и окреп в последнее время. Это на приютских-то харчах? Хотя, Адан теперь частенько приводил кого-нибудь, и деньги у него вроде водились. А вот взгляд стал какой-то не такой. Злой взгляд. Нехороший. Да и поймать взгляд этот стало не так-то просто. Всё чаще отводил его в сторону Адан, словно стыдился чего-то.

“Какой-то он не такой стал после того “перехода”. И с чего бы это вдруг ему вздумалось носить мне хлеб?” – Конечно, как в любой крупной мальчишеской компании, в приюте часто возникали разного рода группировки. Бывало, что и дружили, делились последним. Но хлеб был всегда на особом счету. Частенько его воровали. Изредка использовали в крупных сделках, как неразменную монету. Но чтобы отдавать хлеб даром? Разгуливать с ним по этажам? Такого отродясь в приюте не видывали.

Рене взъелся на друга как раз после исчезновения того старого колдуна. Сначала он здорово обиделся на старика. Считал, что он его предал и бросил. А потом не выдержал и всё-таки решил спросить у Адана, куда он запропастился. Вообще-то это было против всяких правил, и тот мог не отвечать совсем. Но Адан растерялся от такого вопроса и, как показалось Рене, испугался. Скосив взгляд и злобно сплюнув (новая привычка, которую он позаимствовал у Храпа), Адан соврал, что старик, мол, выходил в город на денёк, но куда-то запропал. И что Адан очень за него беспокоится, потому что старик уже заплатил ему за обратный переход. И теперь он, Адан, ну совсем не знает, что ему делать с этими деньгами…

Приняв решение, Рене резко встал и снова поднялся в своё убежище. Там у него было всё подготовлено на случай внезапного ухода. Подобрав мешок с сухарями и кое-какими вещами, он положил в него хлеб. Затем достал из тайника все свои деньги – пятнадцать монет, оставшиеся от последних “переходов”. Засунув деньги в рот, он подполз к овалу слухового окна и вылез на крышу.