Альберт Иванов - Большое путешествие Хомы и Суслика

Иные колышки кое-где аж полностью в землю ушли. От Медвежьего-то удара!.. Про те «забитые» места сразу местная живность пронюхала и давай шнырять — туда и сюда. Бесконтрольно пока. Моментом пользовалась.

И, конечно же, такая путаница из-за этих границ получилась. Великое неудобство!

Вот хотя бы Заяц-толстун. У него братьёв, сестёр и сватьёв — не счесть. По всей округе разбросаны. А как им в гости, родне к родне, ходить? Всегда у всей хищной троицы разрешения спрашивать?!

Ну, ладно. Пойдёшь за разрешением к той же Лисе, а она вдруг возьмёт и без всякого разрешения тебя слопает! Если, понятно, голодная.

И главное, как теперь Хоме с Сусликом дружить? От норы к норе перекликаться прикажете? Глупо.

Но друзья ведь не вчера родились. Нашли выход. Вернее, проход. Попросту вырыли подземный ход друг к другу.

Верно говорится, что нет худа без добра. Раньше у них по одной норе было, а теперь стало по две. У каждого. Это не считая подземного перехода.

А там, глядишь, и все стали так поступать. Зайцы, мыши, муравьи…

Вся жизнь, считай, под землю ушла. Всё подземными ходами изрыто: от одного мышиного убежища — к другому, от второй муравьиной кучи — к первой…

Даже птицы свои гнёзда расширили, чтоб свои к своим хотя бы по ночам прилетать могли.

Ничего не поделаешь. Все же кругом свои, родные.

Правда, для этого потрудиться пришлось. С неба лишнее жильё не падает. Лишнее жильё только жульё задаром имеет!

Обо всём этом и судачили теперь в своих общих норах Хома и Суслик.

— Одним лишь рыбам хорошо, — завидовал лучший друг Суслик. — Плавают себе по ручью свободно. В любую сторону.

— Не скажи, — вздыхал Хома. — Ходят слухи, хотят ручей кольями перегородить.

— Но рыбий малёк-то пройдёт, — утешался Суслик.

— Пройдёт малёк, — кивал Хома. — Малёк пройдёт! Но мы-то так и состаримся.

— Да и пусть всё плохо, — заявил как-то Суслик, — лишь бы всеобщей драчки не было!.. Всё-таки за нас сейчас кто-то старается, за нас думает, нас бережёт.

— Кто? — выкрикнул Хома. — И от кого? Тебя от меня? Или меня от тебя? Нет, ты мне ответь, кто это меня бережёт? — гневно подступил он к Суслику. — Лиса? Волк? Медведь?!

— Тихо ты! — испугался лучший друг. — Услышат! Запомни, хоть наше дело и правое, наше дело — маленькое. Им, — он внушительно показал на низкий земляной потолок, — виднее.

— Глуп ты, дурачина, как говаривал мой дядюшка, — поостыл Хома. — Я теперь только одного не пойму: почему это Коршун в стороне остался и всё небо себе не захватил?

— С ним-то ясно. Не может он вечно летать. Где-то и садиться нужно. А гнездо у него в Медвежьей роще.

— Вот ты, я вижу, глазастый. С нами-то всё ясно, мы пропащие. А вот люди всё это безобразие потерпят?

— Какие ещё люди?

— Настоящие. Живые! Ты думаешь, что кроме нас, жалких подземных зверушек, сусликов всяких, никого на свете нет? Людей нет? Думаешь, все они промолчат и смирятся с такой делёжкой?!

— Не думаю, — враз повеселел Суслик. — Я вообще редко думаю, — добавил он. — Но теперь-то, полагаю, люди не потерпят. Не таковские. Сторожа в курятнике помнишь, когда мы с петухами вставали? Он-то с ружьём!

— И при Собаке! — яростно подмигнул Хома.

А Суслик знай своё бубнит:

— С ружьём. Двуствольным. Жаль, у него третьего ствола нет!

— Недолго ждать осталось, — предсказывал Хома. — Скоро всё кончится.

Так оно вскоре и вышло. Настоящие люди прогнали хищников!..

Правда, те потом снова вернулись, но уже вели себя гораздо скромнее. Как и положено.

Суслик с Хомой теперь гордые ходят, будто победители. Но они хотя бы всё предсказали. Вернее, это Хома будущее угадал.

Слава Богу, сами-то уцелели. А кто уцелел, тот и прав. Такая история не раз в Истории случалась.

С той поры слава о Хоме как предсказателе по всем окрестностям катилась. От одного к другому. От второго к третьему. И так далее. И даже дальше…

Многие к нему приходили и прилетали о своей судьбе узнать.

И Хома всем — зайцам ли, птичкам ли, мышкам ли, — здоровую, богатую, счастливую жизнь предсказывал. В будущем, конечно.