Кармен Гайте - Красная Шапочка на Манхэттене

Сара переставала ее слушать и принималась рассматривать людей. Негра, продававшего с тележки бананы, мальчишку в наушниках, который ехал на мотоцикле. Блондинку на высоких каблуках, старика, который, примостившись на ступеньках, играл на флейте; она рассматривала вывески, держась за руку матери и дожидаясь, когда зажжется зеленый свет, чтобы перейти на другую сторону. Наконец они оказывались у метро. Они входили вместе с толпой, проходили турникеты, пропускавшие пассажира, когда он бросал в прорезь два золотых жетона, которые миссис Аллен покупала в специальном окошечке, отстояв очередь. В окошечке за толстым стеклом виднелся человек с лицом шоколадного цвета, который монотонно, как заводная кукла, раскладывал позолоченные фишки и выдавал их пассажирам, опуская в овальный металлический желобок. Чтобы ответить пассажиру, он подносил к губам маленький микрофон, похожий на гриб, которые обычно рисуют в сказках про карликов и ведьм. На мгновение миссис Аллен выпускала руку Сары, чтобы забрать жетоны и сдачу.

— Подержи зонт, — приказывала она.

Для Сары это были очень волнующие мгновения. У нее в кармане всегда хранилась пара золотых жетонов для проезда в метро. Как-то раз эти жетоны вывалились из кармана отцовской куртки, небрежно брошенной на спинку стула, и когда отец спал, девочка их подобрала. Она отходила на несколько шагов от матери и рассматривала отверстие, куда их бросали, испытывая невыносимое желание броситься бежать — прямо так, в красном плаще, с зонтиком и корзиной в руках. Пройти сквозь турникеты, переступить невидимый порог и затеряться одной среди толпы, двигавшейся в сторону Манхэттена. Но она ни разу даже не попыталась.

Они спускались на перрон. Миссис Аллен нервничала и крепче стискивала руку Сары. Среди пассажиров, толпившихся на перроне, одни казались ей подозрительнее других. От этого зависел выбор вагона, в который они садились, когда наконец приезжал поезд — он влетал на перрон с такой скоростью, словно и не думал останавливаться. Когда они садились в вагон, Саре в голову сразу же начинали лезть разные мысли, и она с любопытством рассматривала тех людей, от которых мать пыталась ее отвлечь. Миссис Аллен расстегивала ей верхние пуговицы плаща, чтобы потом, когда они выйдут на улицу, Сару не просквозило. О сквозняках, жаре и бурях она знала все. Она ежедневно говорила о них по утрам со стариками в больнице, теми самыми, что любили ее больше родной матери, как она часто со вздохом повторяла. Она не пропускала ни одной метеорологической сводки по телевизору, а потом обсуждала с ними услышанное. Зато фильмы про любовь и приключения казались ей скучными. Об этом она тоже говорила со стариками из больницы, которые неизменно поддакивали: одни — потому что сами так думали, другие — чтобы она поскорее оставила их в покое.

— Ну как в это можно поверить, — говорила она, кормя стариков с ложки куриным супом или укрывая их клетчатым пледом, — где это видано, чтобы человек перепрыгивал с одной крыши на другую или чтобы у женщины была змеиная морда?

— На Манхэттене еще не то увидишь, миссис Аллен, — невозмутимо отвечал ей какой-нибудь старик.

Но даже если это было чистой правдой, миссис Аллен не желала, чтобы Сара смотрела по телевизору такие фильмы. Еще ее раздражало, когда Сара глазела на пассажиров, когда они ехали в метро навещать бабушку.

— Что ты уставилась на этого человека?

— Он разговаривает сам с собой.

— Ну и пусть себе разговаривает. Разве ты не видишь, что кроме тебя никто на него не смотрит?

— Бедненький, поэтому я на него и смотрю.

— Какое тебе до него дело? Это касается только его самого.

В нью-йоркском метро часто можно встретить людей, которые разговаривают сами с собой. Одни говорят шепотом, чуть слышно шевеля губами, другие кричат, третьи произносят целые проповеди, словно священники. Обычно такие люди одеты неряшливо, волосы у них растрепаны, и хотя они то и дело громко обращаются к окружающим, называя их «братья» или «граждане», их слова разбиваются о непроницаемую стену молчания и безразличия. Никто не обращает на них внимания.

— Пересядь-ка в тот угол, Сара, сейчас там освободится место. Вы позволите? — говорила миссис Аллен прокладывая себе путь и подталкивая Сару, когда замечала, что внимание девочки занято одним из таких неопрятных крикунов.