Кармен Гайте - Красная Шапочка на Манхэттене

В проигрывателе стоял диск. Она нажала кнопку и сделала звук погромче. Послышалась музыка.

Эта была та самая итальянская песенка, которую бабушка напевала в тот далекий вечер, сидя перед трюмо в зеленом платье. Больше Сара ни разу не слышала эту песню, но тут же узнала ее и пришла в неописуемый восторг:

Клауд открыл глаза. Выгнул спину, спрыгнул с кресла и принялся ходить вокруг Сары, громко мурлыча.

— Ты еще тогда не родился, Клауд. И в тот вечер тебя здесь не было. Поэтому ты не сможешь разделить со мной моих воспоминаний. Я — та самая Глория Стар, знаменитая певица Глория Стар.

Кот пристально смотрел на Сару своими изумрудными глазами. Он тихонько мурлыкал и терся о ее колени.

— Нет, ты никогда не сможешь ничего понять, потому что в то время ты меня не знал. И Аурелио ты тоже не знал. Отойди от меня, бессовестный кот, ты порвешь когтями мои шелковые чулки. Разве ты не видишь, что я жду Аурелио? Он придет из «Книжного королевства», и мы пойдем танцевать, поэтому я должна привести себя в порядок. Он очень любит, когда я хорошо выгляжу.

Она вышла в коридор и приоткрыла дверь бабушкиной спальни. Там было темно. Она постояла на пороге, нащупывая выключатель, и на миг ей стало страшно. А вдруг бабушку задушил Вампир из Бронкса, и она лежит на кровати мертвая? Первым делом, ни к чему не прикасаясь руками, надо позвонить в полицию, как это обычно бывает в кино.

Кот по имени Клауд, который вошел за ней в спальню, потерся о ее голую ногу, и она вскрикнула. В это время вспыхнул свет, кот фыркнул и выскочил прочь.

— Клауд, как ты меня напугал! — воскликнула Сара. — Ты оставишь меня в покое или нет? Мог бы, по крайней мере, что-нибудь сказать. Например: «Ну как тебе королева?» — так спросил Алису Чеширский Кот. Впрочем, откуда ты можешь знать про Алису? Ты похож на Рода Тейлора. Глупый, даже говорить не умеешь. Я трачу слова впустую.

Разговаривая с котом, она огляделась. При свете люстры страх улетучился. Однако спальня представляла собой жуткое зрелище. В таком месте трудно изображать знаменитую Глорию Стар. Пахло окурками, затхлостью, потом, дешевыми духами. Повсюду — на полу, на спинках стульев — высились груды одежды, а на огромной кровати беспорядочно валялись письма, фотографии и вырезки из газет.

Сара попыталась зажечь бра в виде трех стеклянных тюльпанов, висящее над туалетным столиком с трюмо, но лампочки перегорели, и у нее ничего не вышло. На черном столике из искусственного мрамора лежали две открытые косметички, из которых в беспорядке торчали откупоренные флаконы и несколько использованных тюбиков с губной помадой, рядом стояли грязные стаканы, валялись булавки, катушки с нитками, ложки, пепельница, выстроилась целая армия флакончиков из-под лекарств, начатых или пустых.

Кот запрыгнул на кровать и устроился на груде бумаг, рассыпанных среди смятых и скомканных простынь.

— Вон отсюда, Клауд! Где это видано? Такое неуважение! — крикнула Сара притворно строгим голосом, подходя к кровати. — Боже, мои любовные письма! Мои цветочные лепестки! Мои любимые фотографии! Я — Глория Стар! Ты что, не понимаешь?! Какой бесстыжий кот!

Сара столкнула Клауда с кровати на пол и принялась осторожно собирать бумаги. Письма и газетные вырезки она раскладывала в отдельные стопки, фотографии сортировала по размерам. На одной из них был изображен интересный пожилой мужчина с пышными усами и расчесанными на пробор черными волосами, тронутыми сединой. Он стоял, облокотившись о стеллаж с книгами и держа в пальцах дымящуюся сигару, и улыбался в камеру. Сара долго рассматривала эту фотографию, потом перевернула карточку. С обратной стороны была дарственная надпись, выведенная четким крупным почерком: «Ты — моя Глория. А.». Сара заметила, что этим почерком были написаны многие из тех писем, которые она только что разбирала.

Пластинка доиграла. Сара направилась в гостиную, держа в руках разобранные бумаги. Почему-то ей не хотелось, чтобы их увидела мать, когда придет наводить порядок. Миссис Аллен запросто могла отправить их в мусорную корзину вслед за газетами. И главное — это были бабушкины секреты. Сара больше не играла в Глорию Стар: она по-настоящему чувствовала себя Глорией Стар. С другой стороны, она была союзником бабушки и не хотела, чтобы кто-то прочел тайные письма. Даже она сама не собиралась этого делать.

Она направилась к бюро, обитому бархатом. Это бюро всегда было закрыто. Но она знала, где у бабушки хранится ключ — в китайской вазе в виде корзины, на которой были изображены два птенца: они отнимали друг у друга гусеницу, и каждый тянул ее к себе клювом. Сара залезла на табуретку, чтобы дотянуться до полки, где стояла ваза. Она уже держала ее в руках и даже услышала, как внутри звякнул ключ. Но тут зазвонил телефон, и Сара так испугалась, что ваза выскользнула у нее из рук, а сама Сара не удержала равновесие и рухнула на пол. Сердце бешено стучало в груди, когда она наконец сняла телефонную трубку.