Эсфирь Эмден: Конец оловянного генерала

Таня выглянула — дверь подъезда была открыта. И она ясно увидела, как вереница маленьких белых мышей промчалась мимо подъезда. Или это был снег?

Но в эту минуту прямо в дверь влетело целое облако густого морозного пара.

— Приехали, — сказал тихий голос, и в этом облаке прямо в дверь квартиры вошла старушка гостья.

Она топала валенками, отряхивала снежинки, густо облепившие шубу, и сердит о поглядывала из-под белого заснеженного платка.

— Здавствуйте! — робко сказала Таня.

— Ну, здравствуй, здравствуй, — проворчала гостья. — Я уж думала, ты не узнаешь меня.

— А разве вы у нас бывали? — удивилась Таня.

Гостья сердито на нее посмотрела и пробормотала:

Таня широко открытыми глазами смотрела на гостью.

— Как вы сказали?

— Не надо спать, — проворчала гостья, — тогда все услышишь.

— А я не сплю, я жду маму.

— Ах, ты ждешь маму? — смягчилась гостья. — Так имей в виду, что мама тоже ждет вас! Тебя и твоего брата. Она сама не может прийти.

— Почему? — огорчилась Таня.

Гостья опять рассердилась.

— Вот сидят они и ждут, будто ноги не HflVT! — пробормотала она. — Как будто сами ходить не могут! А мама устала, а мама весь день на ногах, а мама ждет их после работы!

— Так мы пойдем к ней, бабушка! Где она?

Но старушка, не отвечая, забегала по комнате. Она семенила мелкими шажками, заглядывала во все углы и бормотала:

Недалеко, недалечко — Там на улицу крылечко И на улицу окно, Да волшебное оно!

— Волшебное окно? — повторила с восторгом Таня. — А почему?

Старушка три раза обернулась вокруг себя и опять очень быстро забормотала:

— Так блестит и так сверкает, все дороги освещает, освещает все пути и домой велит идти. Там такие разговоры, там лежат игрушек горы. Ваша мама у окна, ждет детей своих она.

— Ой, бабушка, где это окошко? — закричала Таня. — Где этот дом?

А старушка продолжала бормотать, но уже не так быстро:

— Да как его найти? Бабушка!

А старушка свое:

И, мягко пробежав по комнате, она открыла входную дверь.

Сережа вздрогнул от холода и, потягиваясь, с удивлением посмотрел на старушку гостью.

А та сейчас же обернулась:

— Эй, мальчик, ты слышал меня?

Сережа молча кивнул головой. Он не мог понять, откуда взялась эта странная гостья.

— Мы не будем бояться, — горячо сказала Таня. — Правда, Сережа?.. Только вдруг мы опоздаем и не найдем маму?

— А вы поезжайте на машине! — быстро сказала гостья и показала рукой на Сережин угол.

Сережа вскочил со стула.

— Она еще не готова, — сказал он. — Откуда вы про нее знаете?

Старушка погрозила ему:

— Это что еще такое? Он машину не достроил, а теперь пора идти. Может, выстроишь в пути?

И она выбежала из двери. А в комнату снова ворвалось белое облако морозного пара, и дети услышали, как сквозь сон, слова уходящей гостьи:

— Торопитесь, торопитесь, не опоздайте… Берегитесь Ледяного Ветра. Он захочет оставить вас в Старом году…

— Сережа, ты слышал? — сказала Таня шепотом. — ’’Берегитесь Ледяного Ветра!..»

— Одевайся потеплее, — сказал Сережа сурово. — Нам надо торопиться, уже скоро десять часов.

Только три часа назад дети шли по этой улице с последними елочными покупками, но узнать ее теперь было почти невозможно.

Что стало с улицей? Что стало с домами, с воротами? Что стало со знакомым, как собственные саночки, бульваром?

Снег плясал вокруг фонарей, и длинные фонари смешно отмахивались от него и прижимались к домам, а дома неслись прямо к незнакомому белому лесу, неизвестно откуда появившемуся в конце улицы.

Сережа и Таня шли, крепко взявшись за руки, чтобы не потерять друг друга в этом снежном вихре.

На секунду ветер утих, и они ясно увидели у самого фонаря блестящие, сияющие окна большого дома. Они так ярко освещали улицу, что Таня закричала:

— Дом с волшебными окнами! Сережа, скорей! — и потянула брата за руку.

С трудом им удалось пробиться сквозь снег, но они увидели самый обыкновенный дом — шестиэтажный, новый. Все окошки одинаковые, и за всеми окошками — елки.