Йозеф Лада - Микеш

Но Гонза и не подумал этого делать! Он поставил меня перед собой и приказал:

«Тросточка, раззудись!»

Не знаю, почему он это сказал, ведь парень даже не попробовал меня в деле. Быть может, он решил, что за свою работу заслужил исполнения хотя бы одного желания. Как бы там ни было, неожиданно во мне зародилась великая сила и я ужасно захотела огреть кого-нибудь по-настоящему! Бить трактирщика было не за что, и я напустилась на Гонзу, да так, что от него только клочья летели во все стороны. Гонза был хороший бегун, и улепетывал он чем дальше, тем быстрее. Но и я неплохо бегаю. Проводила я его, дядюшка Микеш, до самого дома, а там, на печи, парня с нетерпением поджидали Вашек с Франтой. Услыхав стремительные шаги Гонзы, двое лежебок закричали наперебой:

«Гонза, только давай делиться по справедливости!»

В этот миг мы как раз ворвались в горницу, и я удовлетворила их пожелание. Оставив Гонзу в покое, я запрыгнула своей ножкой на печь и давай раздавать им синяки да шишки, парочку Вашеку, парочку Франте; думаю, никто из них не может на меня обижаться, досталось обоим поровну. К тому же я нисколько не жадничала. Лентяи обещали мне все что угодно, только бы я перестала, но я, хоть и сама была изрядно утомлена, продолжала действовать. И вдруг Вашека осенило, и он закричал:

«Тросточка, достаточно!»

Я тут же его послушалась, потому что и сама понимала: с лентяев действительно уже достаточно. И исчезла.

Вот почему, дядюшка Микеш, прибежала я к вам такая уставшая и раздраженная. Вы уж не серчайте! Ну а сказок с меня теперь довольно. Надеюсь, старичок больше не станет меня тревожить. Так что остаюсь навсегда с вами и буду служить отныне только вам одному, вы очень добрый и порядочный котик.

Весь следующий день тросточка пролежала на печи, набираясь сил; Микеш ее не беспокоил. Он думал: «Здорово, должно быть, умаялась в своей сказке, коли лежит не вставая». На третий день, поутру, она спрыгнула с печки и сказала котику:

— Дядюшка Микеш, я кое-что вспомнила. Не сердитесь, отпустите меня еще раз к сказочному старичку. Даю вам слово, к вечеру буду дома. Мне, глупой деревяшке, следовало рассказать ему, чем закончилась наша сказка. Я же так замоталась, что начисто об этом позабыла. Мне очень нужно сообщить старичку о развязке!

— Ступай, конечно! — И Микеш махнул лапкой. — Верю, что вовремя придешь обратно. Иди да передай от меня привет своему дедушке!

Волшебная трость тотчас выбежала из горницы, попрощалась на дворе с бабушкой и при этом вкратце объяснила ей, куда она торопится. Похвалив трость, бабушка еще долго стояла и смотрела, как она бежит во весь опор в сторону леса на Шмейкалке. На этот раз ни бабушка, ни Микеш не волновались за свою тросточку. Когда в тот день, к вечеру, Микеш вернулся с прогулки домой, трость его уже лежала на печи. Радостно поприветствовав котика, она спрыгнула с нее на лавку и попросила Микеша присесть рядышком. А потом, не дожидаясь особого приглашения, сама начала рассказывать:

— Когда я поведала дедушке о своих злоключениях с Гонзой и о том, как наказала мальчишку и двух его братьев-лежебок, он ужасно на них рассердился.

«И поделом! — сказал дедушка. — Эти лентяи ничего другого и не заслуживают! Пусть теперь кто-нибудь из них заявится ко мне попытать счастья! Я покажу им, где раки зимуют! И вообще, лучше уж я разрушу эту сказку, впредь ничего такого происходить не будет!»

«Правильно сделаете, дедушка! — согласилась я со старичком. — Ежели вы считаете, что нынешние люди недостойны таких чудесных даров, пускай обходятся без них! Вот только как быть с барашком и столиком?»

«Я переведу их в другую сказку! А впрочем, знаешь что? Коли твой котик столь добр и учтив, давай я подарю их ему. Спроси у Микеша, хочет ли он этого; если не возражает, дай мне знать, и я пошлю ему их в подарок!»

Я поблагодарила дедушку за его доброту; думаю, дядюшка Микеш, вам будет чрезвычайно приятно получить такие подарки. Со своей стороны, я нисколько не сомневаюсь, что вы проявите к ним внимание и заботу и употребите их на пользу людям!

Произнеся эти слова, тросточка выжидающе посмотрела на Микеша: мол, что он ответит ей, не отправит ли тотчас же к старичку за барашком и столиком. Микеш подумал немного и, махнув лапкой, спокойно сказал:

— Не нужно никуда ходить, милая Дубинушка! Пусть барашек со столиком остаются у старичка! Всю свою жизнь я трудился и зарабатывал сам, ни в каких чудодейственных помощниках я не нуждаюсь! В народе говорят: «Хочешь есть калачи — не лежи на печи!», а не «Столик, накройся!» Вот и не вышло у Гонзы ничего хорошего, потому что легкого счастья в жизни не бывает. И покуда он не выбросит из головы мысли о скорой наживе и обогащении, пока не возьмется за ум и не займется честным трудом, ничего путного из него не выйдет.