Йозеф Лада - Микеш

Сказав это, пан директор пригладил свою длинную седую бороду и выжидающе посмотрел на Микеша. Микеш заговорил не сразу. Он заерзал на стуле, помял лапки, почесал голову и лишь после этого сказал:

— Боже мой, пан директор, вы чертовски меня обрадовали! Я, знаете ли, боялся, что вы исключите Пепика, а получилось совсем наоборот — вы хвалите его, прямо как восточного мудреца! Я вне себя от счастья, пан директор. Что же касается самой штипендии, тут, черт возьми, меня берет сомнение, стоит ли давать ее Пепику! Скажу больше, я бы не посоветовал вам этого делать! Он, Пепик, учится хорошо, что правда, то правда, однако, как и любой мальчишка, он все такой же игрун-баловник; Пепик что угодно разломает, ему какую игрушку ни давай, всякую разберет и испортит, выясняя, что там у нее внутри!

Пан директор добродушно улыбнулся:

— Вы, пан Микеш, неправильно меня поняли. Разрешите, я объясню: стипендия — не вещь, которой можно играть, а денежное вспоможение, присуждаемое талантливым учащимся из малообеспеченных семей, дабы превратности судьбы не оказывали влияния на развитие их способностей!

— Боже, какую чушь я мяукнул! Я, уважаемый пан директор, подумал, что вы ведете речь о какой-нибудь игрушке, а это, оказывается, деньги! В таком случае, штипендия — вещь прекрасная, убедился на собственном опыте. Как-то однажды мне пришлось идти на заработки. Я терпел большие лишения, в тючке у меня не было даже куска хлеба. И вдруг, нежданно-негаданно, получаю эту самую штипендию. Пастушки с пастбища возле Стругаржова сложились между собой и дали мне на дорогу три крейцера. Они здорово меня выручили, и теперь я часто вспоминаю этих добрых мальчиков: что-то они сейчас делают; об одном сожалею, что до сих пор не вернул им долг. Насчет же вашей штипендии, уважаемый пан директор, я должен кое-что пояснить! Я искренне рад, что Пепик столь успешно овладевает знаниями и за это вы хотите дать ему деньги, однако, к большому сожалению, пан директор, мы не можем их принять! Прошу простить, если я испортил вам настроение, но дело, видите ли, в том, что удача, слава богу, улыбалась нам в этой жизни и мы сами в состоянии платить за учебу Пепика, мало того — мы были бы несказанно рады, если б получили возможность помогать своими деньгами каким-нибудь по-настоящему бедным гимназистам. Но лишь тем, уважаемый пан директор, которые в самом деле хорошо учатся и при этом не бросаются камнями в собак, не разбивают окон и не воруют у соседей груши или яблоки.

Слова Микеша пан директор выслушал с прежней добродушной улыбкой, однако она тотчас сменилась у него выражением подлинного испуга, когда Микеш, раскрыв свой букварь, вынул оттуда бумажные банкноты и положил их прямо к нему на стол. Причем это были не несколько бумажек, чего мог бы ожидать пан директор от котика, а целая пачка сотенных денежных знаков. Пан директор не верил собственным глазам. Наконец он овладел собой, поднялся со своего кресла и с заверениями в искренней признательности протянул Микешу руку.

Микеш пожал руку пана директора со словами:

— Рад был помочь, пан директор! Уж я-то понимаю, сколь много хлопот у вас с гимназией. Ведь вы живете здесь как на пороховой бочке, если ваша изба напичкана мальчишками вроде нашего Пепика. И раз я тут, очень прошу вас, уважаемый пан директор, не сердитесь, пожалуйста, на Пепика, ежели он сорвет в вашем саду грушу-другую. Я всегда возмещу ущерб плодами из своего сада. Еще раз благодарю за добрые слова о Пепике, и на этом, уважаемый директор, разрешите откланяться!

Пан директор проводил Микеша до двери гимназии, и там они сердечно попрощались. Возвращение из Праги домой было для Микеша куда более приятным делом, нежели дорога в столицу. Он был рад, что Пепик хорошо учится, а сам он помог бедным гимназистам.

Проснувшись однажды утром, Микеш не увидел возле себя своей волшебной трости и очень этому удивился. Еще вечером, когда котик клал ее рядом на кровать, он сказал ей, что поутру они вместе пойдут в гости к дядюшке сторожу. И вот трость исчезла! Микеш побежал спросить бабушку, не видела ли она тросточки, но бабушка покачала головой и сказала:

— Нет, золотце, не видела. Разве что вчера, перед тем как вы пошли спать!

Микеш быстро оделся и вышел со двора посмотреть, нет ли ее на дороге или на ближних полях. Котик обошел деревню, поспрашивал у соседей, заглянул к дядюшке ночному сторожу, чтобы проверить, не отправилась ли она сама к его трости: они были очень дружны. Однако в это утро никто не встречал тросточку Микеша, и он, понурив голову, вернулся к бабушке. Котик утешал себя тем, что трость наверняка скоро объявится, но она не пришла и к вечеру, и Микеш решил, что она сбежала и не собирается к нему возвращаться.