Йозеф Лада - Микеш

— Пепик, будь добр, расскажи, пожалуйста, какую-нибудь сказку!

— Вот те на! — усмехнулся Пепик. — Я тут крадусь, понимаешь, точно вор, чтобы не разбудить его, а он, плут этакий, оказывается, не спит и ждет от меня сказки!

— Пепик, ну расскажи! Если б ты знал, как давно я мечтал о той минуте, когда мы снова уляжемся с тобой на печи и ты, как в старые добрые времена, расскажешь мне на сон грядущий удивительную историю, — продолжал Микеш.

— Ты ведь знаешь, Микеш, что я всегда с удовольствием рассказывал тебе сказки. И одну такую историю я приготовил для тебя сразу, как только узнал из письма, что ты возвращаешься.

— Ну, начинай же! — нетерпеливо попросил Микеш.

— Да я уже и начал. Помнишь, Микеш, дядюшку Бабачека? Впрочем, как его не помнить! Ведь шарманщик с давних пор останавливается на ночлег в нашем сарае. Просыпаясь по утрам, он всякий раз играет для бабушки какую-нибудь веселую мелодию и лишь потом везет свою шарманку на другой двор.

Дядюшка Бабачек зовет шарманку Вертиручкой. Он ее очень любит и утверждает, будто она даже умеет разговаривать. Сам я никогда не слыхал, чтоб она разговаривала, и решил было, что она обыкновенная старая бука, вроде нашего дядюшки Нерейды. Как бы там ни было, Микеш, глухой-то она уж точно не была. Однажды под вечер шарманщик Бабачек вновь прикатил ее к нам в сарай и сказал бабушке, что ему нужно отлучиться к старосте. Но прежде чем уйти, дядюшка Бабачек подошел к своей шарманке, и я отчетливо услыхал, как он шепчет ей в правый боковой карман: «Вертиручка! Я ухожу к пану старосте. Если за время моего отсутствия кто-нибудь тебя обидит, ты скажешь мне, и я сыграю ему такую плясовую, что уши отсохнут!»

У меня, Микеш, и в мыслях не было озорничать с Вертиручкой, но едва дядюшка Бабачек ушел со двора, как к нашему сараю подошли два известных проказника с Буланки — Франта Кулдан и Вашек Шорейс. Они уговорились забраться в сарай, снять шарманку с тележки, отправиться вместе с тележкой на пригорок Шобра и кататься до тех пор, пока дядюшка Бабачек не вернется от пана старосты.

Стоя в сенях, я слышал каждое их слово. И тут же пошел в сарай предупредить Вертиручку, что ее ожидает. Об этом я буквально кричал в ее правый карман, чтобы меня слышали и двое баловников с Буланки.

«Тетушка, Франта Кулдан и Вашек Шорейс хотят снять вас с тележки и потом кататься на ней с пригорка! Будьте осторожны!»

Затем я вышел из сарая и показал безобразникам фигу. Разумеется, это их ужасно разозлило. Они буркнули что-то в ответ и о чем-то зашептались друг с другом. А после — как бы тебе такое понравилось? — один из охламонов, Вашек Шорейс, вошел в наш сарай и тоже закричал Вертиручке в правый карман:

«Все это враки, тетушка! Мальчишка Швец лжет как сивый мерин!»

Едва он сказал это, как получил от ручки шарманки такую сильную затрещину, что пулей вылетел из сарая и со всех ног бросился домой на Буланку!

Дорогие ребята! Видели б вы, как тут заерзал Микеш под своим одеялом. Он хлопал по нему лапками и шептал сквозь смех:

— Ты, Пепик, и впрямь рассказал замечательную сказку про шарманку дядюшки Бабачека. Давненько я так не веселился!

— Подожди, Микеш, она еще не закончилась. Это было только начало! — урезонил котика Пепик и продолжал:

— Однажды ночью, примерно месяц тому назад, дядюшка Бабачек в нашем сарае расхворался. Поутру бабушка очень удивилась, что он до сих пор не встал и не играет, как обычно, свою веселую мелодию, и направилась к нему в сарай. Дядюшка Бабачек, будучи не в силах подняться с соломы, пожаловался бабушке на сильные боли. Добрая бабушка приготовила ему отвар из трав и выразила надежду, что уже к полудню бедняге станет легче. Однако самочувствие его не улучшилось и к вечеру; тщетно бабушка заваривала все новые и новые травы — отвары не помогали. Дядюшка простонал всю ночь, весь следующий день, но и на третий день ему по-прежнему было плохо. Его горестные вздохи были слышны даже во дворе и вызвали к нему сильную жалость. Между тем дядюшку Бабачека мучили уже не столько сами боли, сколько сознание того, что он понапрасну лежит в сарае и не заработал еще ни гроша, тогда как дома голодные дети с нетерпением ждут его возвращения. И тут, дорогой Микеш, произошло нечто совершенно невероятное. Дело в том, что добрая старая шарманка Верти-Ручка, которая все это время ни на шаг не отъезжала от дядюшки Бабачека, внимательно следила, когда же наконец ему полегчает и он уснет. А потом она отворила ручкой Дверцу сарая и незаметно выехала на двор. Там Вертиручка постояла минуту-другую, размышляя, куда бы поехать, затем осторожно переехала через мосток и покатилась вверх по дороге к деревенской площади.