Милош Мацоурек: Плохо нарисованная курица

«Делать нечего, придется посвистеть и разбудить птиц, что спят на деревьях», — решил про себя коврик и совсем тихонечко свистнул, так тихо, как умеют свистеть только коврики. Разбудить птиц оказалось нелегко. Они запищали во сне, но не проснулись, и маленькому красному коврику пришлось свистеть несколько раз. Свист услышала кошка (у кошек слух тонкий), бегом спустилась с крыши и говорит коврику:

— И чего это ты, скажи на милость, свистишь? Не видишь, на дворе ночь?

— Мне нужно разбудить птиц, — ответил ей коврик, — у меня для них набралось крошек от печенья, может, они с удовольствием поклюют. Не будешь ли ты любезна разбудить их? Только, пожалуйста, поосторожней. Ты же знаешь, птицы боятся кошек.

— Не волнуйся, — сказала кошка.

Она вскарабкалась на дерево, разбудила птиц и говорит им:

— Не хотите ли поклевать крошек от печенья? Тут вот коврик пришел…

Птицы были благодарны и кошке, и коврику, даже не просто благодарны, а весьма, потому что они всегда голодны, а крошки от печенья перепадают им редко.

— Смотрите-ка, наконец-то наш Ондржей научился аккуратно есть над столом. На коврике ни крошечки! Это мне нравится, — сказала утром мама.

И можете себе представить? Вслед за похвалой Ондржей получает два больших куска вафельного торта!

«Это же абсолютно несправедливо! Похвалить должны были коврик, а не Ондржея», — молча подумали рояль, столик и стул. Маленький же красный коврик лишь грустно вздохнул.

А Ондржей принялся уплетать вафельный торт, даже не присаживаясь к столу. Он крошил так ужасно, что красный коврик весь покрылся крапинками.

Крошки от вафельного торта — прекрасные крошки. Но когда они попадают за шиворот, то сразу становится ясно, что хуже этих крошек на свете ничего не существует. Вскоре коврик почувствовал себя совершенно истерзанным.

— Хватит! — сказал коврик и, когда все уснули, вежливо попросил рояль, столик и стул поднять ноги. Затем вышел во двор, свистнул кошку, кошка разбудила птиц, и коврик сказал им:

— Во мне полно крошек, можете склевать их. Это хорошие крошки, от вафельного торта, они лучше тех, что я угощал вас в тот раз. Но — услуга за услугу. Я больше не хочу тут жить! Это не жизнь! Сделайте доброе дело, унесите меня куда-нибудь, где дети умеют есть аккуратно.

— Ну, это не так уж трудно, — сказали птицы, — мы летаем повсюду, заглядываем в окна и знаем, где и как едят дети. На другом конце города живет одна девочка, которая ест очень аккуратно и совершенно без крошек.

— Ладно, — сказал маленький красный коврик, — клюйте крошки, и летим.

Птицы склевали крошки от вафельного торта, и красный коврик сказал кошке:

— Спасибо, буду тебя вспоминать добром.

— Рада была помочь, — сказала кошка, — надеюсь, что эта девочка и в самом деле ест аккуратно.

Птицы взяли коврик в свои клювики и полетели над крышами домов и улицами города. Близилось утро, кое-кто уже шел на работу, начали ходить трамваи, и у входа в молочный магазин стояла пани продавщица. Она глядела на небо и старалась определить, какая будет погода. Смотрит это она на небо и вдруг видит — летит коврик!

— Надо же! А я и не знала, что ковры летают, — воскликнула она. — Нельзя, чтобы про это знала только я одна!

И когда в магазин пришли мамы за молоком, она рассказала им о летающем ковре. Теперь об этом знают многие.

Только вот почему летел маленький красный коврик, и куда он летел, и о том, что несли его в своих клювиках птицы, которые позавтракали крошками от вафельного торта, вот об этом уже мало кто знает.

Жил-был кода-то один маленький мальчик, звали ёго Мартинек. Ему очень хотелось поскорее стать большим. «Почему я так медленно расту? — думал он. — Как бы это расти побыстрей?»

Папа и мама ходили в театр по вечерам, а Мартинек оставался в это время дома. И перед тем как лечь спать, он умывался, чистил зубы и сердито спрашивал:

— Почему я всегда должен ходить только в детский театр и только днем? Хочу ходить в театр вечером! Почему я так медленно расту?

И был очень мрачен, пока не засыпал.

Однажды ему подарили новую желтую куртку с застежкой-молнией, какие носят большие мальчики. Куртка ему понравилась.

— С молнией можно будет поиграть, — сказал он маме, — а пуговицы для этого не годятся.

И он стал играть застежкой в скорые поезда. Он гонял молнию вверх и вниз, так что только свист стоял.