Милош Мацоурек - Плохо нарисованная курица

— Ну вот, я так и знал, что этим кончится, — упрекнул Якуб бабочек. — Теперь все они будут на меня кричать, да и вам лучше не станет: начнут гоняться за вами со своими шляпами. Не забывайте — на чердаке лежат двести шляп.

— Ах, Якуб, Якуб, какой же ты все-таки глупый мальчик, — сказали бабочки. — Да ведь именно теперь все пойдет по-иному. Стоит тебе только взглянуть на дедушек, и ты сам в этом убедишься.

Взглянул Якуб на дедушек и увидел, как они ссорятся между собой за то, кому достанется лопата, кому лейка, кому какая кастрюля в кухне.

Вели они себя очень некрасиво. Якуб бросился к ним и закричал:

— Дедушки, нельзя же так! Вы же покалечите друг друга, невозможно всем одновременно и копать, и поливать. Надо каждому делать свое: один копает, другой поливает, а третий готовит на кухне.

— А что же будем делать мы, кому ничего не досталось? — закричали остальные дедушки. Якуб задумался, потом засмеялся, подмигнул бабочкам и крикнул:

— Будете со мною играть! Что же вам еще остается делать?

После этого все пошло по-иному. Дедушки сменяли друг друга в работе — один сажал капусту, другой ее убирал, третий готовил еду, остальные играли с Якубом и с бабочками. Стали вспоминать: что же еще можно на свете делать? Вспоминали, вспоминали и вспомнили о купанье и экскурсиях, о волейболе, даже о том, как рисовать цветы, и еще бог весть о чем.

И зажили дедушки в полное удовольствие. У каждого была своя соломенная шляпа и своя бабочка-капустница, и на всех, вместе взятых, был маленький Якуб, с которым они играли и которому рассказывали про все на свете. А Якуб слушал их и удивлялся, потому что ни о чем таком раньше не слышал, даже от бабочек.

Некоторые люди думают, будто у ковров легкая жизнь. Но это неправда, не верьте таким людям. Если они станут рассказывать вам, что ковры целыми днями лежат и ничего не делают, спросите:

— А вы разве не слышали историю о летающем ковре?

Они сразу заюлят, станут говорить, что да, конечно же, они слышали о летающем ковре, кто же о нем не знает, и что, мол, как прекрасно просто так летать по воздуху, и это, мол, лишний раз подтверждает, какая у ковров замечательная жизнь.

Не перебивайте их, дайте высказать все, что они пожелают, а потом спросите:

— А почему вы думаете, что ковер может отправиться в полет просто так, ни с того ни с сего?

Вот на это-то никто ответить не сможет, потому что никто никогда над этим не задумывался. И тогда вы, откашлявшись, начните свой рассказ так.

Жил-был один маленький красный коврик. Жилось ему, скажем прямо, несладко. Лежал он на холодном полу, на ухо ему толстой ногой наступил рояль, а на шее расположились маленький столик и стул, на котором во время еды сидел Ондржей. А ел он, скажу вам… С тарелки все валилось — рис, картошка, помидоры, иногда даже вилка падала на коврик. А когда Ондржей жевал рогалики, коврик весь был усыпан крошками, потому что во время еды Ондржей вертелся во все стороны, вместо того чтобы спокойно есть над столом.

Когда крошки попадают за шиворот, это не очень-то приятно. От них зуд, щекотно, как от волосинок после стрижки у парикмахера. Только к парикмахеру мы ходим раз в три недели, а ковру все это приходилось терпеть изо дня в день, и пока он был в комнате не один, даже почесаться не смел. Да еще ко всему, можете себе представить, за чужие крошки его же всякий раз выносили во двор и колотили, словно небрежно ел не Ондржей, а он, коврик.

«До чего же это несправедливо», — думали про себя рояль, столик и стул. А маленький красный коврик молча вздыхал, и ему хотелось плакать. Порой ему казалось, что жизненный путь его вовсе не усыпан розами.

Однажды вечером Ондржей ел печенье, крошки сыпались у него изо рта, словно снежинки в метель, и собирались настоящими сугробами.

«Завтра утром меня опять поколотят», — подумал маленький красный коврик и грустно вздохнул, потому что крошки вызывали у него нестерпимый зуд. И тут его осенило: «А зачем мучиться до утра и ждать выволочки?» В доме все спали, он воспользовался этим, вежливо попросил рояль, столик и стул, чтобы они были столь любезны и на минутку приподняли бы ноги. Затем он встал, тихонько вышел во двор и там хорошенько встряхнулся, как это делают собачки, когда вылезают из воды. Однако некоторые крошки никак не хотели высыпаться. Это потому, что Ондржей растоптал их, а растоптанные крошки трудно вытряхиваются.