Сакариас Топелиус - Зимняя сказка (сборник)

Потом хорошенько укрепить все входы и выходы на случай вражеского нападения.

Потом расчистить все муравьиные дорожки, чтобы на них не осталось ни одного сухого листка, ни одной иголки.

И наконец, надо было залезть на самое высокое дерево и оттуда наблюдать за всем, что делается на свете. А главное — следить за облаками, чтобы не пропустить приближения зимы.

Но не одни только муравьи готовились к встрече зимы. Этим были заняты все жуки, пауки, букашки, козявки — а их на свете 94 квинтильона 18 квадрильонов 400 триллионов 520 миллиардов 880 миллионов 954 тысячи 369!

Попробуй-ка напиши это число!

Мне сказали, что этих букашек ровно столько, но я не поручусь, что это правильно. Может быть, их всего только 94 квинтильона 18 квадрильонов 400 триллионов 520 миллиардов 880 миллионов 954 тысячи 368.

Земля уже покрылась инеем — семь миллионов застывших капель, семь миллионов жемчужин было рассыпано по земле, и никто их не поднимал.

Увядшие стебельки трав и деревья оделись в темные, печальные платья, и только сосны и ели остались в своих зеленых шубах, которые они никогда не снимали.

Ветры — резвые сыновья воздуха — сметали с облаков белые пушистые хлопья, чтобы укрыть землю.

Замерзающие волны напевали у берегов свою грустную песню, пока наконец сами не заснули под твердым ледяным покровом. Всюду было холодно, пасмурно, печально…

И вдруг в это ненастное время блеснул Солнечный Луч. Он пробился сквозь темную снеговую тучу, заблестел на жемчужинах инея, осветил увядшую траву, помертвевшие деревья, мрачные сосны, взглянул на трудолюбивых муравьев, на все 94 квинтильона букашек, жуков, пауков — сколько их в точности, я уже позабыл, — и в одно мгновение все кругом изменилось.

— Что это? — с удивлением сказал филин и зажмурил глаза.

Он сидел на высокой сосне и пел басом: «Осень пришла, я слышу свист бури…» Голос у него был хриплый, скрипучий, но теперь, когда все певчие птицы улетели, и он мог сойти за певца.

— Это ни на что не похоже! — снова сказал филин. — Я даже начинаю фальшивить. Солнце совсем ослепило меня, и я не вижу, что написано в нотах.

Муравьи тоже были недовольны.

— Это никуда не годится! — говорили они с возмущением.

Они с большим трудом только что кончили нанизывать жемчужный иней на стебельки трав, а тут вдруг совершенно некстати блеснул Солнечный Луч, и все жемчужины начали таять.

— Нет, это никуда не годится! — ворчали муравьи. — Убирали, убирали, и вот опять всюду слякоть и грязь!

Но пока они ворчали, Солнечный Луч побежал дальше.

Он скользил по черной, голой земле и вдруг наткнулся на засохший осиновый листок.

Сюда, под этот листок, забился полевой кузнечик. Целое лето он трещал и прыгал, нисколько не заботясь о том, что с ним будет зимой, и вот теперь лежал полумертвый от голода и холода.

«Наверно, зима уже кончилась и вернулось лето», — подумал кузнечик, пригретый Солнечным Лучом.

И ему стало так весело, что он снова затрещал, застрекотал и стал выкидывать такие коленца, что увядший осиновый листок и тот запрыгал вместе с ним.

А добрый Солнечный Луч как будто летел на трепещущих крыльях все дальше и дальше.

Вот он скользнул по замерзшему пруду, засверкал на ледяной глади. Здесь уже толпились школьники. Все они смеялись и кричали. Мальчики вычерчивали только что наточенными коньками затейливые узоры на льду, а девочки стояли у берега и осторожно — то одной ногой, то другой — пробовали лед.

— Не нужно ли кого-нибудь согреть? — спросил Солнечный Луч.

— Нет, нет! — закричали ребята. — Нам и так жарко!

— Только, пожалуйста, лед не растопи! На коньках кататься так весело!

— Ну, если вам и без меня хорошо, я побегу дальше, — сказал Солнечный Луч.

Около поникшей печальной березы он снова остановился.

— О чем ты горюешь? — спросил Солнечный Луч. — Может быть, я могу утешить тебя?

— Нет, — ответила береза, — меня не надо утешать. Ведь я знаю, что, когда придёт весна, я снова зазеленею и стану еще лучше, еще красивее прежнего.

И Солнечный Луч побежал дальше.

Вот он заглянул в окно маленького домика и увидел девочку, которая стояла около цветочного горшка и горько плакала.

— Не могу ли я чем-нибудь помочь тебе? — спросил Солнечный Луч.

— Да, да, как раз ты мне и нужен! — обрадовалась девочка.

— Я посадила весной миртовый отросточек. Все время он так хорошо рос в горшке, а вот теперь совсем завял!