Сакариус Топелиус - Сказки Топелиуса

— Кто это осмелился разбудить меня?

Тут она увидела Канута. Он болтался на конце ветки, как паяц на веревочке.

— А, это ты, — сказка ель. — За такую дерзость тебя следовало бы сёйчас же наказать. Ты, разве не знаешь, что я — царица лёса? На сто верст кругом нет такой букашки, которая посмела бы потревожить мёня, когда я сплю.

— Простите, пожалуйста, — сказал Канут. — Я не знал, что вы спите. Я просто проголодался и хотел собрать немного морошки.

— Вздор! Что за еда — морошка! Если ты голоден, ешь мох. Это настоящее королевское кушанье.

— Hv, если уж на то пошло, то я предпочел бы кусок мяса и яблочный кисель, — сказал Канут.

— Что? Ты еще споришь со мной? Эй, стража! Сюда! — крикнула ель и замахала ветками, показывая на Канута.

Канут взглянул наверх. Тут только он увидел огромного орла. Он сидел на самой вершине ели и смотрел на Канута злыми, немигающими глазами.

Кануту стало не на шутку страшно. Он хотел было прыгнуть на землю — ведь внизу мох, не разобьешься! — но колючие ветки цепко держали его за руки и за ноги.

И вдруг Кануту показалось, будто кузнечик пробежал по его рукаву. Потом что-то защекотало ему шею и чей-то тоненький голос пропищал:

— Открывай скорее рот, а то я уроню ее!

Канут скосил глаза.

У самого его подбородка стоял маленький эльф и держал в руках волшебную дудочку.

Когда все эльфы прыгали и плясали на пригорке, он прыгал выше всех и, в конце концов, угодил Кануту в карман, да так и застрял там.

Теперь, сидя на дне темного кармана, он услышал, какая беда грозит Кануту.

«Надо выручать его», — решил эльф. Ведь эльфы совсем не злые. Правда, они любят подшутить над человеком, но сердце у них доброе.

И вот маленький эльф ухватил обеими руками волшебную дудочку и полез вверх, цепляясь за складки и пуговицы на куртке Канута.

Это было нелегкое дело — ведь дудочка была раз в шесть больше самого эльфа.

Наконец, эльф добрался до подбородка Канута. Тут он поднял дудочку как только мог выше и осторожно приложил к губам Канута.

— Теперь играй! — пропищал эльф.

Канут крепко зажал дудочку губами, дунул в нее, и дудочка затянула: ба-а-ай! баю-бай!

И сразу старая ель стала зевать, потягиваться всеми своими ветками и, наконец, с кряхтением растянулась на мягкой земле. А орел, медленно хлопая отяжелевшими крыльями, полетел прочь, так и засыпая на лету.

Когда Канут выкарабкался из-под веток, весь лес спал мертвым сном.

Маленького эльфа нигде не было видно. Да и немудрено! Ведь разглядеть его в траве так же трудно, как найти иголку в лесу.

— Прощай, маленький эльф! Спасибо тебе! — крикнул Канут и снова двинулся в путь.

Кажется, вырасти у него сейчас под ногами жареная картошка, он и то не прикоснулся бы к ней.

На его счастье идти теперь оставалось недолго, дорога была отличная, одно только было плохо — в лесу становилось всё холодней и холодней. Скоро повалил снег, всё кругом побелело, по обеим сторонам дороги намело высоченные сугробы.

«Вот это так чертовщина! — подумал Канут. — Ах, зачем я не послушался бабушки! Верно, из этого леса мне не выбраться живым».

Канут поднял воротник, нахлобучил шапку, засунул рули в карманы, но всё равно дрожал, как осиновый лист. Мороз всё усиливался, дорогу совсем занесло снегом, и Канут то и дело сбивался с пути.

И вдруг, — Канут сам не знал, как это случилось, — он провалился в глубокую яму.

Когда Канут стал на ноги, — ни леса, ни тропинки не было. Канут стоял в сверкающем зале. Все стены его были разрисованы ледяными узорами, потолок усыпан снежными звездами, а пол устлан сверкающим инеем.

По залу кувыркались неуклюжие снежные чучела, а в углу, на огромном ледяном троне, сидел сам снежный великан.

Борода у йего была из тонких длинных сосулек, мантия из пушистого снега, а сапоги из замороженного, ягодного сока.

— Здравствуй, Канут-музыкант! — сказал великан. — Что с тобой случилось? Ты совсем превратился в сосульку!

— Что же в этом удивительного, — сказал Канут, потирая замерзшие руки, — На то и зима. Впрочем, немудрено превратиться в сосульку и летом, если на обед у тебя нет ничего, кроме столетнего мха, комариной ножки и каленого железа.

— Ну, пожалуй, после такой жирной и горячей еды ты не прочь поесть чего-нибудь холодненького, — сказал великан. — Эй, обер-снежное чучело, дай ему кусочек замороженной ртути!

— Кажется, это совершенно лишнее, — сказал Канут, стуча зубами от холода. — А вот от кружки теплого молока я бы, пожалуй, нё отказался.