Кристине Нёстлингер - Пёс спешит на помощь

— А не всё одно? — огрызнулся Кабан.

— Послушай, — сказал Пёс. — Сейчас только двенадцать, театр ещё закрыт. Он после обеда открывается. Работники театра всегда спят до полудня, потому что работают поздно вечером!

Это Кабана убедило. К тому же он постоянно хотел есть, а потому милостиво согласился угоститься за счёт Пса гуляшом с домашней лапшой.

Пёс жевал свой гуляш без всякого аппетита. Он напряжённо думал: как, не обидев, отговорить Кабана от его дурацкой затеи? Ведь нельзя допустить, чтоб он и в самом деле заявился к директору театра! Его же там засмеют! А такого нежная кабанья душа просто не выдержит!

К концу обеда Пса осенило.

— Слушай, Кабан! — сказал он. — У всякой уважающей себя звезды мюзикла должен быть импресарио!

— Кто-кто у меня должен быть? — переспросил Кабан.

— Импресарио! — ответил Пёс. — Ну, личный агент. Который заключает за него договоры, торгуется о гонораре и всякое такое.

— И где ж я его возьму? — огорчился Кабан.

— Я — твой импресарио! — выпалил Пёс.

Кабан кивнул.

— Да, ты, пожалуй, подойдёшь, — сказал он удовлетворённо.

— А раз так, — продолжал Пёс, — то сперва к директору пойду я! Это гораздо солиднее! И потом, будет лучше, если я сначала расхвалю ему твои таланты!

— Отлично придумано! — воскликнул Кабан. — Хвалить себя самому неприлично!

— Ага, — буркнул Пёс.

Он не собирался и в самом деле идти к директору театра. «Притворюсь, будто иду в театр, — думал он. — Пусть Кабан пока тут посидит, а я немного поброжу по городу, вернусь и скажу, что в театре, к сожалению, в этом сезоне ни одного мюзикла не идёт, а на мюзикл в следующем сезоне все роли уже розданы. Такой отказ, — думал Пёс, — меньше огорчит Кабана, чем если его выставят за полную непригодность».

— Уже почти два часа, — сказал Кабан. — Скорей плати и пойдём!

Пёс уговаривал Кабана подождать в трактире, но тот и слышать об этом не хотел. Вместе они подошли к дверям театра.

— Ну давай, до скорого! — сказал Пёс, взявшись за ручку двери.

— Я пойду с тобой, — сказал Кабан. — Подожду тебя прямо перед кабинетом директора!

И не успел Пёс слова вымолвить, Кабан уже бодро зашёл в фойе и спросил вахтёра:

— Как пройти к директору?

— По главной лестнице на второй этаж, первая дверь направо, — ответил вахтёр.

Кабан галопом поскакал вверх по лестнице, и Псу ничего не оставалось, как припустить за ним.

На первой двери с правой стороны красовалась медная табличка:

Перед дверью стояло кресло.

— Успеха! — сказал Кабан, опускаясь в кресло. — Я буду держать за тебя кулаки!

Пёс растерялся. «И что же мне теперь делать?» — думал он, глядя на дверь с табличкой.

В этот момент в коридоре показалась стройная молодая блондинка. Завидев Пса, она бросилась к нему, воскликнула: «Чудесно!» — распахнула дверь в кабинет директора и радостно объявила:

— Господин директор, Пёс пришёл, принимайте!

Деваться было некуда — Пёс зашёл в кабинет.

По стенам висели фотографии актёров. Господин директор утопал в кожаном кресле за огромным письменным столом. У него были рыжие волосы, рыжие бакенбарды, оттопыренные уши и толстый живот.

— Присаживайтесь, почтеннейший! — пророкотал он. — Хотите сигару, кофе?

Пёс вежливо отказался, снял шляпу и опустился в кресло для посетителей.

— Вот уж действительно спасение в последнюю минуту! Как же мы вам рады! — сказал директор, вытаскивая из стопки на своём столе синюю картонную папку. — Будем надеяться, вы справитесь с текстом до завтра. Это главная роль! — Он сунул папку оторопевшему Псу. — Просто гора с плеч! Я нашему Псу всё время твердил: актёр не может быть альпинистом! Это слишком опасно! Но ведь говоришь как об стенку горох! И вот наш Пёс лежит в больнице с переломанными лапами и сотрясением мозга. Мы уже десять дней ищем ему замену! Ни у одного агента нет ничего подходящего! Они шлют мне каких-то такс, пинчеров, спаниелей и прочую мелочь! Все отличные актёры, между прочим, но только не на эту роль! — Директор воздел руки к потолку: — Остаётся только возблагодарить небеса за ваше появление!

Теперь Пёс наконец понял, в чём дело, и хотел уже объяснить, что он никакой не актёр, но директор не дал ему вставить слова и принялся описывать роль: