Светлана Лаврова: Куда скачет петушиная лошадь

Даша похолодела, несмотря на горячий борщ. Чтобы мама сказала про своих пациентов: «надоели, мне всё равно, что с ними будет»? Да она удавиться за них готова была! Всегда! Она за ужином только и рассказывала взахлёб, что было на операции да что сказал анестезиолог, да что придумал хирург… С чего такое равнодушие? И с чего это она засобиралась в столицу? Неужели это всё та же общая болезнь, которая начинается с того, что пустеет душа, становится всё равно… а заканчивается гнилыми кусками распадающегося мира?

— Нет, мамочка, ты просто устала, — решительно сказала она. — Ты ляг и отдохни, а завтра всё будет хорошо. Кстати, как твоя Суржикова? После операции ноги шевелятся?

— Шевелятся-то шевелятся, — вздохнула мама. — Но не сильно, парез увеличился. И совершенно непонятно отчего, по МРТ всё отлично получилось и на миографии вроде прилично, а ноги всё равно слабые. Кирилл Саныч говорит…

И дальше мама минут десять, пока ела борщ и котлету, рассуждала про пациентку Суржикову с опухолью спинного мозга, у которой так удачно прошла операция — но почему-то не привела к ожидаемым результатам.

«Нет, всё нормально, мне просто показалось, — с облегчением вздохнула Даша. — Пустота ещё не скоро до мамы доберётся».

— Да, я тоже так считаю, — сказала она, когда мама замолчала. — В конце концов после операции ещё только два дня прошло.

— Ещё отёк держится, подождём, — кивнула мама. — Не всё пропало, мы ещё повоюем.

«Мы ещё повоюем», — подумала Даша, возвращаясь в свою комнату. Она села за стол, закрыла файл про Перу со стингером наперевес.

— Киккуруллю! — донеслось откуда-то с улицы слабенько-слабенько.

«А вот фиг тебе, — мстительно подумала Даша. — Не дождёшься».

Она открыла новый файл и написала заголовок: «Куда скачет петушиная лошадь?» Поколебалась и продолжила:

«Начнём, как подобает, от сотворения мира»…