Сейфулла Шамилов - Приключения Нигяр (По мотивам азербайджанских сказок)

- Что с тобой?

Нигяр украдкой вытерла глаза, медленно подняла голову. Джаваншир внимательно, с тревогой смотрел на нее. Нигяр взяла мужа за руку.

- Ничего, все хорошо, - сказала она, - прости меня! Только сердце мое отчего-то больно сжимается. А так - ничего.

Но царевич не мог успокоиться.

- Однако почему ты плачешь? - настойчиво спрашивал он.

Нигяр с мольбой взглянула на мужа. Губы ее дрогнули, но она удержалась, не заговорила, словно хотела испытать своего любимого, прежде чем открыть ему причину своей тоски.

- Боюсь разгневать тебя…

- Чем? Что случилось? Скажи мне, Нигяр.

- Ничего не случилось. Мне нечего от тебя скрывать, Джаваншир, я скажу все. Выслушай меня, мой возлюбленный. Ведь я - человек, и сердце мое не из камня и не из железа. Когда я вспоминаю об отце, матери и брате, слезы невольно сами льются из моих глаз… Кроме этого, поверь, не грущу ни о чем, у меня нет ни одной тайной мысли от тебя. Если сочтешь это за вину - накажи меня.

Джаваншир обнял Нигяр, поцеловал ее в губы.

- Что ты, Нигяр! О каком наказании ты говоришь! Я отправлю тебя и детей с надежными провожатыми к тебе на родину. Ты увидишь отца, мать и брата, увидишь свой дом. А потом и сам приеду туда за вами. Согласна?

Услышав эти слова, Нигяр заплакала от радости, как ребенок, и спрятала лицо на груди мужа. Дети прижались к ним и обняли родителей своими маленькими ручонками.

7

Неделя ушла на приготовление к путешествию.

По приказу царевича был составлен отряд вооруженных всадников для охраны Нигяр и детей в пути. Начальником отряда был назначен Джэбе, в его распоряжение были отданы также нукеры и стрелки. Семья царевича занимала отдельный паланкин, а в других поместились свита и слуги. Царевич проводил семью с большой пышностью. Прощаясь, он много раз целовал жену и детей и прижимал их к груди. Наконец, они расстались.

Караван двинулся в путь. Впереди ехали всадники, за ними шли груженые верблюды и двигались паланкины с людьми, а замыкал караван отряд во главе с Джэбе. По распоряжению царевича путешественники дважды в день делали привал и раскидывали шатры, чтобы Нигяр-ханум с детьми могла отдохнуть, а на ночь тоже останавливались и ночевали в шатрах. Всего, что могло понадобиться в пути, было запасено в изобилии. Путешествие должно было продлиться сорок дней и сорок ночей. Была уже осень, и ночи стояли темные. Днем всадники устраивали охоту. Им удавалось убить то марала, то джейрана, то горного козла, а иногда более мелкую дичь: куропаток и турачей. По ночам конники по очереди стояли на страже у шатра Нигяр-ханум.

Уже почти половина пути осталась позади. Однажды вечером, Джэбе не назначил почему-то людей в караул к шатру Нигяр-ханум. После полуночи он сам подошел к шатру. Нигяр не спала, она рассказывала детям сказку. Охтекин и Гюльтекин, сидя рядом с матерью, внимательно слушали ее. Речь Нигяр лилась так плавно и красиво, что дети с восхищением и завистью говорили ей: “О, мама, когда же мы научимся говорить так складно и красиво, как ты?” На это мать, лаская их, отвечала: “Милые, ненаглядные мои детки, когда вырастете, вы будете говорить еще лучше меня, а пока слушайте, как я говорю. Я научилась так хорошо рассказывать тоже от своей матери”.

Убедившись, что в шатре не спят, Джэбе ушел. Прошло немало времени, пока он снова приблизился к шатру. На этот раз оттуда не доносилось ни звука. Тогда он бесшумно проник в шатер. Но как ни старался он быть осторожным, Нигяр, у которой был очень чуткий сон, сразу проснулась и закричала:

- Кто здесь?

Ответа не последовало. Она несколько раз громко повторила свой вопрос, но никто не отвечал. Нигяр рассмотрела у входа чью-то тень. “Стража заснула, - подумала она, - сюда пробрался вор”. Она хотела позвать кого-нибудь на помощь, но Джэбе, приблизясь к ней, заговорил, стараясь ее успокоить. Он сказал, что давно любит ее, и хотел склонить ее к любви, но заметив, что Нигяр непреклонна и пойдет на все, защищая свою честь, преисполнился злобы, стал угрожать ей смертью. Но Нигяр-ханум спокойно возразила.

- Лучше умереть, чем быть обесчещенной таким подлым человеком, как вы!

Джэбе окончательно рассвирепел. Он выхватил кинжал и прошипел в лицо Нигяр:

- Ты должна понять, что здесь - я властелин, и никто не смеет противиться моей воле! Скажу любому: умри, и он умрет; скажу: живи, и он останется жив. Тот же, кто не подчинится, столкнется с острием вот этого кинжала. Сначала я отрежу головы твоим детям, а потом тебе! Подумай, пока не поздно, даю тебе срок!