Редьярд Киплинг: Маленькие сказки

— Ты разозлишься, и мама тоже. Нет, нам надо придумать новый знак для шо. Нарисуем пятнистую змею, которая шипит ш-ш-ш , и будем играть, что простая змея шипит с-с-с .

— Я не знаю, как нарисовать пятна, — сказала Таффи. — Да и ты сам второпях можешь забыть про них. Я подумаю со, а окажется шо, и мама все-таки заставит меня развешивать шкуры. Нет, лучше нарисуем эти самые шесты, чтобы не было никакой ошибки. Я сейчас нацарапаю их. Смотри!

И она нарисовала вот что.

— Правда, это будет лучше. И шесты совсем как наши, — со смехом заметил папа. — Теперь я тебе опять что-то скажу, где есть шесты. Слушай: ши. По-тегумайски ши значит ведь копье, Таффи.

Он опять засмеялся.

— Не дразни меня, — сказала Таффи, припоминая свой рисунок, из-за которого досталось бедному незнакомцу. — Вот попробуй сам нарисовать.

— Теперь мы обойдемся без бобров и без гор, не правда ли? — спросил папа. — Я нарисую стоячие копья и одно наклоненное.

Он нарисовал вот что.

— Даже мама на этот раз не подумала бы, что меня убили, — добавил он.

— Не вспоминай об этом, папа. Мне неприятно. Давай будем еще кричать. У нас дело пошло на лад.

— Как будто бы, — сказал Тегумай и задумался. — Скажем теперь ше, то есть небо. Таффи нарисовала шесты и остановилась.

— Нужно придумать новый знак для последнего звука, да? — спросила она.

— Ше-е-е-е — произнес Тегумай. — Это похоже на круглое яйцо, только потоньше.

— Тогда нарисуем тоненькое круглое яйцо, такое тоненькое, как лягушка, которая весь век голодала.

— Нет, — возразил папа. — Если спешно нацарапать тоненькое яйцо, то мы будем ошибаться и принимать его за обыкновенное. Ше-ше-ше! Мы сделаем иначе: отломим и отогнем кусочек скорлупки. Тогда видно будет, что звук о становился все тоньше и тоньше и, наконец, превратился в е .

И он нарисовал вот что.

— Ах, как хорошо! Это даже лучше тоненькой лягушки. Продолжай, продолжай! — сказала Таффи, в свою очередь царапая по коре зубом акулы.

Папа продолжал рисовать, хотя его рука дрожала от волнения.

Наконец он нарисовал вот что.

— Смотри-ка, Таффи, — сказал он. — Не поймешь ли ты, что это означает на тегумайском языке? Если поймешь, то мы сделали великое открытие.

— Шесты, сломанное яйцо, хвост карпа и рот карпа, — перечисляла Таффи. — Ше-уа, небесная вода, дождь.

В это время на руку ей упала дождевая капля — погода как раз была серенькая.

— Папа, дождь идет. Ты это хотел сказать мне?

— Ну конечно, — ответил отец. — И я сказал тебе это молча, не правда ли?

— Я, вероятно, догадалась бы, хотя не сразу, но дождевая капля помогла мне. Теперь зато я уж никогда не забуду. Ше-уа значит «дождь» или «дождь идет». Молодец, папа!

Таффи вскочила и стала кружиться около него.

— Подумай только: ты уйдешь утром, когда я еще буду спать, и нацарапаешь на закоптелой стене ше-уа. Я пойму, что скоро будет дождь, и надену свой плащ из бобровых шкур. То-то мама удивится!

Тегумай тоже принялся скакать. В те времена отцы не гнушались такими забавами.

— Чем дальше, тем лучше, — говорил Тегумай. — Положим, я захочу сказать тебе, что дождя не будет, и ты можешь прийти к реке. Вспомни, как это по-тегумайски?

— Ше-уа-лас уа-мару (дождь кончился, к реке приди). Сколько новых звуков! Я не придумаю, как их нарисовать.

— А я зато придумал! — воскликнул Тегумай.

— Постой минуту, Таффи, я тебе покажу, и затем на сегодня уже довольно. Мы знаем, как изобразить ше-уа, остановка только за лас. Ла-ла-ла! — твердил он, помахивая зубом акулы.

— На конце шипящая змея, а перед нею рот карпа — ас-ас-ас. Нам нужно только ла-ла, — сказала Таффи.

— Я знаю, но нам приходится выдумать ла-ла. И мы с тобою первые люди, которые за это берутся, Таффимай.

— Ну что же? — заметила Таффи и зевнула, так как чувствовала себя немного утомленной.

— Лас значит «сломать» и еще «кончить», не правда ли?

— Да, разумеется, — сказал Тегумай. — Уо-лас значит, что вся вода в чану вышла и мама не может готовить, а меня как нарочно нет, я отправился на охоту.

— А ши-лас означает, что копье сломано. Если б я тогда додумалась до этого, то не стала бы делать дурацких рисунков с бобрами для чужака.