Хью Лофтинг - Цирк доктора Дулиттла

— Если желаете ехать с нами — садитесь, — поторопил доктора кучер. — Я не могу стоять всю ночь здесь и разговаривать с вами.

И доктор решился.

— Одну минутку, — сказал он, — я сейчас принесу свой баул.

— Вам помочь? — любезно предложил кучер.

— Нет-нет, не надо! — поспешно отказался доктор. — Не стоит утруждать себя и спускаться на землю. Я все сделаю сам.

Доктор обошел почтовую карету, открыл дверцу и заглянул внутрь. В дальнем углу сидели мужчина и женшина. Женщина положила голову на плечо мужчины. Оба мирно спали.

Доктор оставил дверцу открытой, выбежал на обочину и подхватил на руки Софи. Какая же она была тяжелая!

— Веди себя смирно, — шепнул он ей на ухо. — Я засуну тебя под скамейку, и мы вмиг доберемся до реки.

Дверца почтовой кареты была высоко над землей, и подниматься туда нужно было по небольшой железной лесенке в две ступеньки. Они-то и подвели доктора Дулиттла. Он еще раз заглянул внутрь кареты, убедился, что пассажиры мирно спят, и шагнул на лесенку. Под тяжестью его и Софи ступеньки скрипнули, женщина подняла голову, увидела доктора и воскликнула:

— Джон! Ты опять взялся за свое!

Конечно, это была Сара, сестра доктора! И тут она рассмотрела, что ее брат прижимает к груди тюлениху, а та нежно обнимает его ластами за шею. Сара вскрикнула от ужаса, всплеснула руками, потеряла сознание и рухнула на сидящего рядом супруга. От ее крика лошади дернули и понеслись вскачь, доктор с Софи свалился на дорогу, да так и остался сидеть. Почтовая карета с грохотом исчезла и темноте.

— Вот и прокатились, — вздохнул доктор и с трудом встал на ноги. — Подумать только! Сара! В конце-концов это даже к лучшему, что увидела нас именно она. Будь на се месте кто-нибудь другой, он раструбил бы на каждом углу, что видел человека с тюленем, и пустил бы по нашему следу погоню. Но Саре и преподобному Дигли стыдно, что их родственник стал бездомным циркачом, и они будут держать язык за зубами.

— Нет худа без добра, — утешила его Софи. — Я все равно не поместилась бы под скамейкой, там и кошке было бы тесно.

— Это было первое, что мне пришло в голову, — оправдывался доктор. — В любом случае без почтовой кареты нам до реки не добраться, уж больно до нее далеко. Однако уже светает, пора тебе прятаться от любопытных глаз.

Доктор с беглянкой свернули в ближайший лесок, нашли там удобное укрытие для Софи и растянулись на мягкой траве.

Софи сразу же уснула. Прикорнул и доктор, но с рассветом его разбудило пение петухов — по-видимому, где-то поблизости была деревня.

Доктор оставил Софи спать дальше, а сам отправился в деревню за покупками. Прошагав мили две через луг, он вошел в деревню. На ее окраине был постоялый двор «У двух стрелков» — по крайней мере так гласила вывеска у входа. Джон Дулиттл вошел и заказал завтрак. Он был очень голоден — ведь с тех пор как он покинул Ашби, у него во рту ни маковой росинки не было.

Старик хозяин подал доктору яичницу. Как же она была вкусна! Доктор съел ее, подчистил сковородку корочкой хлеба, закурил трубку и расспросил старика хозяина

О почтовых каретах, следующих в сторону Грантчестера.

Затем он поблагодарил хозяина и зашагал по улице в поисках лавочки, где можно было бы купить готовое платье. На деревенской площади он нашел то, что ему было нужно.

— Сколько стоит дамский плащ, что висит в витрине? — спросил он у хозяйки.

— Пятнадцать с половиной шиллингов, — ответила хозяйка. — Какого роста ваша жена? Сейчас мы подберем ей подходящий плащ.

— Моя жена? — удивился доктор. — Какая жена? Ах да, жена! Подберите ей плащ подлиннее. И помогите мне выбрать шляпку

— Ваша жена брюнетка или блондинка?

— Ммм… — замычал доктор, — мне трудно сказать, какой она масти.

— Купите ей вот эту шляпку с красными маками, — предложила хозяйка. — Шляпки с цветами в этом году в моде.

— Нет-нет, — возразил доктор, — слишком уж она яркая.

— А что вы скажете об этой? — И хозяйка выложила на прилавок скромную черную шляпку. — Я сама ношу такую.

— Хорошо, эту я беру, — согласился Джон Дулиттл. — А еще мне нужна черная вуаль погуще.

. — У вас траур? — спросила хозяйка, изобразив сострадание.

— Траур? — переспросил доктор. — До этого дело еще не дошло, но и радоваться особенно нечему.

Джон Дулиттл покинул лавочку с большим свертком, в котором лежали плащ, шляпка и густая черная вуаль. Затем он отправился в другую лавочку, где продавалось съестное, но из рыбы там была только копченая селедка. Пришлось доктору купить для Софи селедку.