Хью Лофтинг - Журнал для зверей

И вот на четвертую неделю осады в замке не осталось ни крошки еды, и король отдал приказ съесть свиней. Королева подняла громкий крик, умоляя пощадить ее любимца. Но король был тверд:

— Мои солдаты умирают от голода, — объявил он. — Ваш любимец, мадам, пойдет на колбасы.

Тут поросенок понял, что настало время пустить в ход волшебный подарок гоблинов. Он со всех ног помчался в сад, выкопал в земле ямку и посадил кусочек огурца в самую середину лучшей королевской клумбы с розами.

— Пастернак! — хрюкнул он, засыпая ямку. — Пусть на много акров вокруг прорастет пастернак!

И, уж будьте уверены, едва поросенок выговорил эти слова, как повсюду в королевском саду поднялись густые заросли пастернака. Зазеленели даже посыпанные гравием дорожки.

Вот теперь у короля и его армии еды было — хоть отбавляй. И вскорости, отъевшись на питательном пастернаке, войско выступило из ворот замка, разбило врага наголову и обратило его в бегство.

Королеве позволили оставить своего любимца при себе, отчего доброе ее сердце возрадовалось, — ведь она происходила из ирландского королевского рода. А поросенка провозгласили национальным героем, и пожаловали ему отделанный драгоценными камнями свинарник в самом центре замкового сада, на том самом месте, где он некогда посадил Волшебный Огурец. И все они жили долго и счастливо до самой смерти. Так кончается поросячья волшебная сказка.

Теперь звери с нетерпением ждали вечерних историй, — так люди мало-помалу начинают ценить обычаи во всех отношениях приятные. На сей раз звери договорились заранее, что сегодня рассказывать будет Кря-Кря.

Как только все расселись на веранде, домоправительница почистила клювом перышки и исполненным достоинства голосом начала:

— На окраине Пуддлби-на-Болоте живет один фермер, который и по сей день готов поклясться, что кошка его понимает каждое сказанное слово. Это неправда; однако фермер с женой в это свято верят. А теперь я поведаю вам, как они дошли до этой мысли.

Однажды Доктор, уезжая в Шотландию искать окаменелости, оставил на меня дом и хозяйство. Как-то раз вечером старая лошадь пожаловалась мне, что крысы съедают все ее зерно. Прохаживаясь по конюшне, я ломала себе голову над тем, как быть, — как вдруг увидела, что вдоль стены крадется огромная белая персидская кошка. Я, по чести сказать, кошек особо не жалую. Во-первых, они охотятся на утят; во-вторых, я всегда считала их преподлыми созданиями. Так что я велела ей убираться прочь с земельной собственности Доктора. К моему изумлению, кошка повела себя весьма учтиво: сказала, что и не подозревала о том, что вторглась в чужие владения, и повернулась уходить. Тут-то я устыдилась, памятуя о том, что докторское гостеприимство распространяется на всякое живое существо, и, в конце-то концов, кошка ничего дурного не делала. Так что я догнала ее и сказала, что, если та пообещает никого не душить, пусть себе приходит, когда вздумается.

Слово за слово, мы и разговорились, как это водится у людей, и кошка поведала, что живет на фермере в четверти мили по Оксенторп-роуд. Я немного проводила ее до дому, за разговорами убеждаясь, что имею дело с особой исключительно приятной и обходительной. Я рассказала кошке про крыс и про то, как трудно мне с ними управиться, — ведь Доктор запрещает их убивать. А кошка заверила, что, если мне угодно, она поспит в конюшне несколько ночей подряд, и крысы, почуяв ее запах, скорее всего, тут же уйдут.

Так мы и поступили; и результаты превзошли всякие ожидания. Крысы сбежали все до единой и на ясли старой лошади больше не покушались. А потом кошка исчезла и не появлялась несколько ночей. Так что однажды вечером я подумала, что мне стоило бы наведаться к ней с визитом на ферму по Оксенторп-роуд и сказать ей «спасибо».

Придя на ферму, я обнаружила мою добрую знакомую во дворе. Я поблагодарила кошку за неоценимую помощь и спросила, отчего она больше не объявляется.

— У меня народились котята, — объяснила кошка. — Целых шесть; и я ни на минуту не могу их оставить. Сейчас они в гостиной. Заходите, я вам их покажу.

И мы вошли в дом. На полу гостиной, в круглой корзине, спали шестеро котят, — прелестнее я в жизни своей не видела. Пока мы ими любовались, послышались шаги: это спускались фермер с женой. Так что, подумав, что утку в гостиной они не одобрят (некоторые люди ужасные снобы, не то что Доктор!), я спряталась за дверью чулана как раз в ту минуту, когда фермер и его жена вошли в комнату.