Элвин Уайт - Паутина Шарлотты

Наконец, все стало стихать. Уилбера взгромоздили в кузов. Мать увела Эйвери с площадки и усадила его в грузовик сохнуть. Мистер Эрабл сел за руль, и грузовик медленно двинулся задним ходом к загончику. На сиденье блестело пятно от мокрых штанов Эйвери.

Шарлотта с Уилбером остались вдвоем. Взрослые отправились на поиски Ферн. Темплтон спал. Уилбер прилег отдохнуть от пережитых волнений. Медаль все еще висела у него на шее: если скосить глаза, он даже мог ее разглядеть.

— Шарлотта, — позвал Уилбер через некоторое время, — ты чего примолкла?

— Да так, люблю спокойно посидеть. Я вообще никогда не отличалась болтливостью.

— Да, но сегодня ты какая-то особенно тихая. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Пожалуй, я немного устала. Но вообще мне хорошо и спокойно. Твой успех сегодня утром на ярмарке — это ведь отчасти и мой успех. Теперь ты можешь уверенно смотреть в будущее: твоей жизни ничто не угрожает, опасность миновала. Никто не причинит тебе иреда. Дни будут становиться все короче, начнутся холода. С деревьев опадут листья. Наступит Рождество и придет снежная зима. Ты увидишь, как красиво вокруг, когда все замерзает, потому что Зукерман теперь дорожит тобой и никогда не сделает тебе ничего дурного. Никогда. Потом зима кончится, дни снова станут длиннее, в пруду на пастбище растает лед. Снова прилетят и запоют птицы, проснутся лягушки, надует теплый ветер. И все это ты увидишь, Уилбер, и услышишь все эти звуки и почуешь запахи — мир вокруг тебя будет прекрасен, и каждый чудесный летний день принесет тебе радость…

Шарлотта умолкла. По Уилберову рыльцу покатилась слеза.

— Ах, Шарлотта, — проговорил он, — подумать только, что когда я впервые встретил тебя, я думал, что ты жестокая и кровожадная!

Уилбер замолчал, весь во власти охвативших его чувств. Потом он справился с собой и снова заговорил.

— Почему ты все это сделала для меня? — спросил он. — Я этого не заслуживаю. Я-то совсем ничего для тебя не сделал.

— Ты же мой друг, — ответила Шарлотта. — Для меня это важнее всего на свете. Я ткала для тебя паутину, потому что я тебя люблю. Что есть жизнь в конце концов? Мы рождаемся, сколько-то себе живем, а потом умираем. В паучьей жизни мало радости: все время думаешь, как бы кого заманить в ловушку, да мух ешь. Помогая тебе, я, наверное, старалась сделать свою жизнь более возвышенной. Я уверена: у каждого должно быть что-то такое в жизни.

— Знаешь, — сказал Уилбер, — я не мастер красиво говорить. У меня нет такого дара красноречия, как у тебя. Но ты спасла меня, и я с радостью отдам за тебя жизнь, Шарлотта, честное слово.

— Я верю тебе. И я очень благодарна тебе за твои добрые чувства.

— Шарлотта, сегодня мы все поедем домой. Ярмарка уже почти кончилась. Правда, здорово будет снова вернуться в наш амбар к овцам и гусям? Тебе хочется домой?

Шарлотта немного помолчала. Потом она заговорила, но так тихо, что Уилбер едва мог ее расслышать.

— Я не поеду обратно в амбар, — произнесла она.

Уилбер вскочил на ноги.

— Не поедешь? — воскликнул он. — Что ты такое говоришь, Шарлотта?

— Пришел мой конец, — проговорила Шарлотта. — Через день-другой я умру. У меня уже нет сил сползти вниз и перебраться в ящик. Я даже не уверена, что той нити, что осталась в прядильниках, мне хватит, чтобы спуститься вниз на землю.

Услышав эти слова, Уилбер, вне себя от горя, бросился наземь. Его тело сотрясали рыдания. Он скорбно вздыхал и хрюкал.

— Шарлотта! — простонал он. — Шарлотта, мой верный друг!

— Ну-ну, будет, — сказала паучиха, — не надо устраивать сцен. Успокойся, Уилбер. Перестань метаться!

— Но я не перенесу этого, — вопил Уилбер. — Я не брошу тебя умирать здесь в одиночестве. Если ты не едешь домой, то я не поеду тоже.

— Не говори глупостей, — возразила Шарлотта. — Ты не можешь остаться здесь. Зукерман, Лерви, Джон Эрабл и все остальные вернуться с минуты на минуту. Они запихнут тебя в ящик, и ты, как миленький, отправишься домой. Кроме того, тебе нет никакого смысла оставаться. Тут никто тебя не накормит. Ярмарка скоро опустеет, здесь не будет ни души.

Уилбер совершенно потерял голову. Он кругами носился по загончику. Внезапно он задумался: он вспомнил о яичном мешке и о пятистах четырнадцати паучатах, которые должны появиться на свет весной. Если Шарлотта не может вернуться домой в амбар, он должен, по крайней мере, забрать ее детей.

Уилбер подбежал к загородке. Он встал на задние ноги, передними оперся о верхнюю перекладину и огляделся. Издалека приближались Эраблы и Зукерманы. Уилбер понял, что необходимо действовать быстро.