Элвин Уайт - Паутина Шарлотты

Матери всех окрестных ребятишек не знали покоя из-за зукермановских качелей. Они боялись, что кто-нибудь из детей свалится. Однако никто ни разу не упал. Дети почти всегда держатся крепче, чем думают родители.

Эйвери засунул лягушку в карман и полез на сеновал. — Когда я последний раз качался на этих качелях, я чуть не налетел на ласточку, — прокричал он.

— Ну-ка, вытащи лягушку, — потребовала Ферн.

Эйвери оседлал веревку и прыгнул. Он пролетел в дверь вместе с лягушкой и всем прочим и взмыл в поднебесье опять же вместе с лягушкой. Потом влетел обратно в амбар.

— У тебя язык фиолетовый! — крикнула Ферн.

— У тебя тоже! — проорал в ответ Эйвери, снова вылетая наружу вместе с лягушкой.

— У меня под платье сено попало! Чешется очень! — крикнула Ферн.

— Ну так почеши, — крикнул в ответ Эйвери, влетая обратно.

— Смотри моя очередь, спрыгивай! — потребовала Ферн.

— У Ферн чесотка! — вопил Эйвери.

Он спрыгнул и бросил веревку сестре.

Ферн крепко зажмурилась и прыгнула. Сначала она с головокружительной скоростью летела вниз, а потом веревка подхватила ее и понесла. Когда Ферн открыла глаза, перед ней было синее небо, а сама она уже влетала назад в амбар.

Дети катались по очереди целый час. Когда им наскучили качели, они спустились вниз к пастбищу, набрали дикой малины и съели ее. Ферн попалась ягода, в которой сидел жучок, во рту остался неприятный вкус, и Ферн стало противно. Эйвери нашел пустую коробку из-под конфет и положил в нее лягушку. После катанья на качелях вид у лягушки был неважный. Дети медленно побрели к амбару. Они тоже устали и еле переставляли ноги.

— Давай построим домик на дереве, — предложил Эйвери. — Я хочу жить на дереве с лягушкой.

— Я пойду к Уилберу, — заявила Ферн.

Они перелезли через забор и лениво плелись по дорожке в направлении Уилберова загончика. Завидев их, поросенок поднялся навстречу.

Эйвери заметил паутину, а подойдя поближе, обнаружил и Шарлотту.

— Эй, гляди-ка, какой здоровый паучище. Просто огроменный.

— Оставь паучиху в покое, — скомандовала Ферн. — У тебя уже лягушка есть — хватит с тебя.

— Отличный паук, сейчас я его поймаю, — заявил Эйвери. — Он открыл крышку конфетной коробки. Потом взял палку. — Щас сшибу этого паучищу прямо в коробку, — сказал он.

Когда Уилбер понял, что сейчас произойдет, у него замерло сердце. Если мальчишка поймает Шарлотту, ей конец.

— Эйвери, не смей! — кричала Ферн.

Эйвери встал одной ногой на загородку Уилберова загончика. Он уже замахнулся палкой, чтобы сшибить Шарлотту, как вдруг потерял равновесие. Он покачнулся и, падая, зацепил край Уилберовой кормушки. Кормушка сильно накренилась и опрокинулась. Гусиное яйцо лежало прямо под кормушкой. Раздался глухой треск, яйцо раскололось, и от него пошел отвратительный запах.

Ферн закричала. Эйбери вскочил на ноги. Газы и смрад от тухлого яйца заполнили все вокруг. Темплтон, который отдыхал в своем доме, примчался обратно в амбар.

— Ну все! — завопил Эйвери. — Уходим! Ну и вонища! Давай скорей отсюда!

Ферн плакала. Зажав нос, она побежала к дому. Эйвери бежал вслед за ней и тоже затыкал нос. Увидев, что Эйвери удаляется, Шарлотта вздохнула с облегчением. Еще немножко, и ей пришел бы конец.

Вскоре с пастбища потянулись овцы, ягнята, гусак, гусыня и семеро гусят. Все принялись жаловаться на ужасный запах, и Уилберу пришлось снова и снова рассказывать о том, как все произошло: как мальчишка Эраблов хотел поймать Шарлотту и как в последний момент вонь от разбитого яйца обратила его в бегство.

— Тухлое гусиной яйцо спасло Шарлотте жизнь, — повторял Уилбер.

Гусыня очень гордилась своим участием в драматических событиях.

— Я так рада, что из яйца никто не вылупился, — тараторила она.

Темплтон, конечно, горевал об утрате любимого яйца. Но в то же время он не мог не похвастаться.

— Вот как полезно бывает беречь вещи, — ворчливо говорил он. — Крысы знают: мало ли что когда может пригодиться. Я вот никогда ничего не выбрасываю.

— Ладно, — сказал один из ягнят, — все это хорошо кончилось для Шарлотты, а что будет с нами? Разит просто нестерпимо. Кому охота жить в амбаре, который благоухает тухлым яйцом!

— Да не волнуйся, постепенно привыкнешь, — ответил Темплтон. Он присел на задние лапы, глубокомысленно подергал себя за длинные усы и отправился в очередной поход на помойку. Наступило время обеда, и с ведерком еды для Уилбера подошел Лерви. Он встал как вкопанный, в нескольких шагах от загончика, потянул носом воздух и поморщился.