— Я же сказал, стой тут! — Он пересек оставшуюся часть тропы из твердого чёрного камня и скрылся в высокой прохладной траве.
Запах Грозового племени мгновенно окружил его, пробиваясь через запах пепла. Кот глубоко вдохнул и закашлялся: едкий дым царапнул его горло. Коготь опустил голову и направился через заросли травы к деревьям. Опавшие листья под лапами были ему знакомы, и вскоре он нашел почти невидимую тропинку, ведущую глубоко в лес, к оврагу. Треск пламени стал громче, и Коготь почувствовал, приближаясь к лагерю, что его шерсть стала горячей от близкого огня. Насколько он понимал, деревья между оврагом и Гнездами Двуногих горели, и глухой рев пожара говорил, что огонь шел прямо к лагерю Грозового племени. Нет!
— Они выгнали тебя! Заставили жить, как бродягу, и предпочли домашнюю киску! — проворчал голос Кленовницы ему в ухо.
Коготь скривил губы. «Не путай это с заботой о моих бывших соплеменниках. Я хочу уничтожить их сам, а не смотреть, как они сгорают, словно попавшие в ловушку кролики». Ему вдруг стало интересно: чувствует ли Кленовница ужас, скрутивший ему живот. Никто не заслуживает жуткой смерти от огня, верно?
Коготь вздрогнул, когда крики Двуногих раздались совсем близко от него, и закутанные в толстые темные шкуры огромные фигуры промчались мимо него, ломая подлесок. Двухголосый вой звучал с Гремящей Тропы, и мимо кота, шелестя папоротниками, протащили что-то длинное и тяжелое. Коготь помчался оттуда, петляя между дубами и березами, пока не оказался возле ущелья, столько лун служившего ему домом. Клубы дыма поднимались над оврагом, и языки пламени уже облизывали ветви ежевики на дальней стороне. Вопли и визги испуганных кошек пробивались через рёв огня. Коготь подкрался к краю утеса и взглянул вниз.
Сквозь дым тускло отсвечивала шерсть Белоснежки, помогавшей Синей Звезде добраться до выхода из лагеря. Предводительница спотыкалась на бегу, догоняя своих спасающихся бегством соплеменников.
— Бегите к реке! — прокричал кто-то снизу. Коготь почувствовал, как напряглись его мышцы. Конечно же, за всем тут присматривает Огнегрив! Неужели эта мышеголовая предводительница сделала его глашатаем?
— Приглядывайте друг за другом! — командовал Огнегрив. — Не теряйте из виду своих товарищей по палаткам!
«Там должен был быть я! — злобно подумал Коготь. — Это я должен был спасать соплеменников, а не какой-то домашний котишка!»
Теперь Огнегрив передавал котят Синеглазки Долгохвосту и Кисточке, приказывая им не отходить от королевы, уже тащившей третьего котенка. Коготь напряжённо высматривал среди толпы бледно-золотую кошку, и облегченно заворчал, увидев, что Златошейка бежала к реке по верху оврага. Комок бледно-бурой шерсти скакал у её лап: Рыжинка выбралась наверх.
Огнегрив добежал до гребня и остановился.
— Стойте! Все на месте? Никого не забыли?
Белыш поднял пушистую белоснежную головку. Он был похож на домашнюю киску еще больше, чем обычно.
— Я не вижу Кривулю и Лоскута! — пискнул котик.
— Их нет! — крикнул Безух.
— Наверное, они остались в лагере! — вскрикнула Синеглазка. Коготь пожал плечами. Если старейшины не могут постоять за себя, то это бессмысленная трата дичи.
— Где мой сыночек?! — заголосила Златошейка, и кровь застыла в жилах у Когтя. «Ежевичка!» — Когда я поднималась на холм, он бежал за мной, я помню! — причитала королева.
— Я разыщу их, — мяукнул Огнегрив. — Здесь оставаться очень опасно. Буран и Частокол, я поручаю вам довести племя до реки!
— Но ты же можешь погибнуть! — закричала Песчаная Буря.
— Другого пути нет, — ответил Огнегрив.
«Давай, изображай из себя героя, лезь в огонь, чтобы доказать, какой ты маленький храбрый воитель. — Коготь вонзил когти в сухую землю. — Где же Ежевичка?»
— Тогда я пойду с тобой! — мяукнула Песчаная Буря.
— Нет! — возразил ей Буран. — У нас и без того слишком мало воинов. Ты нужна здесь, чтобы помочь довести племя до реки!
— Тогда пойду я! — Коготь изумленно моргнул, увидев ковыляющую на вершину холма Пепелицу. Бледно-серая целительница выглядела измученной, ее глаза слезились от дыма. — Я ведь не воин, — мяукнула Пепелица. — Какой от меня прок? Даже если нас атакует вражеский патруль, я все равно не смогу сражаться.
— Не смей! — прошипел Огнегрив.
Тогда вперед выступила Щербатая.
— Я хоть и старуха, но держусь на лапах покрепче, чем ты, — прохрипела старая целительница Пепелице. — Племени пригодится твое искусство. Я пойду с Огнегривом, а ты останешься со своим племенем.
Читать дальше