Владимир Рутковский - Бухтик из тихой заводи

Даваня, подождав, пока затихнут шумные приветствия, влез на пенёк посреди поляны и спросил:

— Все собрались?

Грибы завертели шляпками, пересчитывая друг друга.

— Все, — наконец ответили они.

— Тогда лесной сбор объявляется открытым, — сказал Даваня и хлопнул в ладоши. — Вам уже, наверное, известно, что в наш лес приехали отдыхать ребята…

— Я их видел! — восторженно закричал маленький маслёнок, который только вчера появился на свет. — Такие быстрые, на четырёх ногах и с маленькими рожками. Один из них даже языком меня полизал.

Грибы снисходительно захихикали.

— Это не они, — стал объяснять ему старый опёнок. — Ты, наверное, перепутал оленьих детей с человеческими.

— Ничего я не перепутал! — обиженно возразил маслёнок, и его голос потонул в громком смехе.

Даже Даваня и тот улыбнулся, но тут же его лицо стало снова серьёзным.

— Тихо, тихо! — сказал он. — Так вот: есть сведения, что эти дети не сегодня завтра затеют игру под названием «Поход за грибами». Что вы будете делать?

— Выйдем им навстречу! — закричали опёнки помоложе. — Выйдем все, как один!

— Ну, это неинтересно, — поморщился Даваня. — Дети придут искать вас, а не рвать, как траву. Искать, понимаете?

— А, понимаем, — догадались опёнки. — С ними нужно играть в прятки?

— Правильно, — сказал Даваня. — Поэтому приказываю немедленно приготовиться к грибным учениям. Называются они «Спрячься-покажись».

Даваня обвёл глазами грибное сборище, набрал побольше воздуха в грудь и крикнул:

— Спрячься!

Грибы исчезли так быстро, словно их никогда и не было на поляне. Остался один только маленький маслёнок. Он размечтался о встрече с детьми и задумался о том, чем эти дети отличаются от оленят, поэтому не расслышал команды. И теперь маслёнок в растерянности водил туда-сюда блестящей головкой, стараясь понять, куда же подевались его братья.

— Покажись!

В мгновение ока вся поляна покрылась разноцветными грибными шляпками.

— Спрячься!

Грибы быстро и с удовольствием выполняли команды хозяина леса. Только зазевавшийся маслёнок делал всё наоборот: он прятался, когда все показывались, и выскакивал из травы, когда на поляне никого уже не было. Пришлось Даване слезть с пня и собственноручно спрятать его под сосной. Только после этого гриб сообразил, что к чему.

К вечеру появились низкие тёмные тучи и начал накрапывать мелкий дождь.

— Хорошо, — сказал Серёжа. Раз идёт дождь — значит, снова появится Бухтик.

— Что хорошего? — не понял Витя. — Скука одна, и больше ничего.

Серёжа ничего не ответил. Он открыл окно и положил на подоконник таблетку. Затем повернул ключ в двери: если постучится тётя Клава, Бухтик успеет выскочить.

Вот, кажется, и всё. Теперь осталось только ждать.

Серёжа сел за стол, посмотрел на товарища и улыбнулся. Ох и удивится, наверное, Витя, когда увидит, что за странный гость заявится к ним!

— Чего радуешься? — хмуро поинтересовался Витя. — Зачем двери закрыл?

— Узнаешь, — загадочно произнёс Серёжа. — Погоди немного.

У Вити было очень плохое настроение. Дело в том, что через неделю должен состояться спектакль, а роль бесёнка исполнять некому. Может, попросить Серёжу?

В это время за окном послышался шорох. Витя нехотя поднял глаза, и…

На подоконнике сидел улыбающийся Бухтик.

— Здравствуй, Серёжа, — сказал он. — Вашей тёти Клавы не будет?

— Она сразу не войдёт, — успокоил его Серёжа. — Я двери закрыл.

— Тогда ещё раз здравствуй, — сказал Бухтик и спрыгнул на пол. — Ты меня ждал?

— Здравствуй, — ответил Серёжа. — Конечно, ждал! Вить, посмотри только, кто к нам пришёл!

Но Вити не было.

— Куда же он делся? — удивился Серёжа. — Он ведь только что сидел здесь. Может, в коридор выскочил?

Но дверь была закрыта. Ключ по-прежнему торчал в замочной скважине.

— Кого ты ищешь? — спросил Бухтик.

— Товарища ищу, — ответил Серёжа. — Никак не могу понять, куда он делся.

— Может, он стал невидимкой? — предположил Бухтик.

— Это Витя стал невидимкой? — с сомнением произнёс Серёжа. — Да он такой же невидимка, как и я!

Но что ни говори, Вити в комнате не было, и объяснить, куда исчез его товарищ, Серёжа не мог. Похоже, что Витя и вправду стал невидимкой.

Только как ему это удалось?

— Смотри, дрожит, — неожиданно сказал Бухтик.

— Что дрожит?

— Кровать дрожит.

И Бухтик показал на Витину кровать.

Но Бухтик выразился неточно. «Дрожит» — это было совсем не то слово. Витина кровать не дрожала — она прямо-таки ходила ходуном! Словно ни с того ни с сего её схватила жесточайшая лихорадка. Подпрыгивали даже блестящие никелированные ножки.