Николай Наволочкин - Полудница Акуля

— Здесь этих звёзд в сто раз больше, чем в городе, даже Млечный Путь видно, — и позвала маму.

Мама увидела звёзды, тоже ахнула и заявила, что в городе звёзды бледнее. И тут заметила спутник.

— Где? Где? — не поверили дети.

А потом и они разглядели, как далеко-далеко, высоко-высоко движется между звёздочек спутник. И сам он как звёздочка. Звёздочка-то звёздочка, но сделали её на Земле мастера, которые тоже были когда-то маленькими, а потом выросли, и вот на тебе, сотворили звёздочку. Смотрели на неё Ика и её брат до тех пор, пока не ушла эта звёздочка-спутник за старую грушу в саду деда Юры.

Всё лето бессменно стоял на посту Игнат. Сторож Барбоска и тот находил время вздремнуть. В дождь забирался он в конуру и пережидал там непогоду. А Игнат стоял! Такая уж у него была служба — охранять жимолость и другие ягоды, чтобы их не обобрали птицы. Особенно скворцы. Как только начинала голубеть жимолость, они так и кружились возле кустов, будто другого места им не было. Кружились и дразнили Игната: «Чу-чело! Чу-чело!» Игнат не обижался: орут — значит боятся. Зато кусты жимолости шелестели: «Чучело ты наше ненаглядное!» Радовался Игнат и стоял недвижим. Вас бы так похвалили, и вы бы стояли.

Если скворцы наглели и подлетали к самой жимолости, Игнат подставлял под ветерок рукава своей рубахи, они начинали раскачиваться, и скворцы с криком разлетались. Боялись птицы, что Игнат просто затаился, а потом возьмёт да и замашет ручищами — жуть!

Разлетятся скворцы по другим садам-огородам, вроде бы отдохнуть можно, но Игнат зорко посматривает по сторонам. Вон кот Нестор Иванович неслышно прокрался в конец огорода. Кота опасаться нечего. Ни жимолость, ни иргу, ни клубнику он не клюёт, так что пусть себе бродит, да и скворцы его боятся. Недавно кот полез по старому тополю, в котором скворцы под своё гнездо дупло заняли, ох, что тут началось! Раскричались птицы на весь огород: «Разбойник! Бандит! Убирайся, пока жив!» Так что кот свой, хоть и лохматый. А вот за воробьями надо присматривать. Они, правда, со скворцами во вражде из-за скворечников — весной никак их поделить не могут, но и сами ягоду поклевать любят.

А вон сорока важно так по борозде переступает, будто гусь ей родня. Эта самая сорока тащила прошлой осенью какое-то семечко и уронила возле Игната. Стала его искать, а сыро кругом — осень же. Переступает сорока осторожно, лапы свои вымазать боится, клювом ковыряет.

— Что ищешь? — спросил Игнат.

Сорока не ответила и улетела. А нынешней весной взглянул Игнат на то место, где сорока рылась, а там что-то взошло. А что, непонятно. На картошку не похоже, на кукурузу — тем более. И не редиска это, не морковка.

День прошёл, второй, а оно растёт. Растёт и растёт. А что, если это пугало новое взошло? Вырастет — и снимут с поста Игната. Тогда хозяин не ему, Игнату, а молодому пугалу каждую весну новую рубаху надевать станет. О-хо-хо, хо-хо…

Обидно не обидно, а караул держать надо. Опять скворцы летят, про него, Игната, переговариваются: «Ушёл, кажется! Нет, стоит…» Хочется им ягодки, очень хочется. Они из своих тёплых стран с юга специально к Игнату в огород прилетели, чтобы жимолостью полакомиться. У них там она не растёт.

А другие птицы по весне зачем сюда летят? То журавли курлычут, то гуси перекликаются, а чаще дикие утки табунком над шляпой Игната проносятся. Про них надо будет у бабки полудницы узнать. Она всё-всё знает, всё — и ещё кое-что. А может, у девочки Лиды спросить, она же в школе учится.

Тут как раз полудница Акуля откуда-то выскочила. Спросил у нее Игнат про гусей-лебедей.

— На лягушках наших да головастиках откормиться хотят — вот и летят.

— У них на юге что, и лягушек нет? — удивился Игнат.

— Есть-то есть. Да разве там лягушки!.. Повздыхали Игнат и Акуля, пожалели птиц, которые на юге живут. Но всё равно, решил Игнат, к своей жимолости и ирге он их не подпустит, как бы они ни просились. И тут вспомнил Игнат про Этого Самого, который возле него вырос, и спросил у полудницы, не знает ли она, кто это такой?

Присела бабка, стала рассматривать росток, а Игнат говорит:

— Не пугало ли новое? Тянется вверх и тянется…

Поковыряла Акуля пальцами вокруг ростка и ответила загадочно:

— Эх, Игнат, Игнат!..

А что это значит? Наверное, его пожалела. Расспросить бы, да тут калитка стукнула, кто-то в огород входил, и Акуля шмыгнула в ботву. Хотя можно было и не прятаться, потому что это ученица Лида на тропинке показалась. Любила она, когда приезжала к деду, по огороду походить. А её и деда Юрия огород вот он — за дорожкой.