Давуд Зулумханов - Сказка про Та-ка. Как зародилась торговля

Близился день весеннего равноденствия. В этот день собирался Большой совет. На нем селяне обсуждали дела, которые были важны для всех и требовали совместных усилий.

Большие советы проводились четыре раза в год. Та-ка практически не принимал в них участия. Его персона и его вклад были до сих пор мизерны, чтобы он мог на что-то влиять. Но в этот раз Та-ка ждал дня Большого совета с тревогой и он не мог себе объяснить почему…

Большой совет проходил на площади в центре поселка. На скамьях, расставленных по кругу, рассаживались уважаемые, состоятельные люди. Чтобы взять слово, достаточно было просто встать. Наступала тишина и все внимали говорящему.

Совет шел обычным чередом и уже близился к концу, когда вдруг поднялся со своего места шаман.

– Это надо прекратить! – резко прозвучал в наступившей тишине его голос.

– Ты это о чем? – спросил кузнец.

– Я о том, о чем вам всем хорошо известно, – сказал шаман. – Вы все – уважаемые люди. Вы работаете. Вы делаете то, что нужно всем. Вас кормит и дает вам достаток ваш честный труд. Ваши дома и ваше добро – это продолжение ваших мозолистых и умелых рук. Именно это дает вам место на скамье совета и именно это придает вес вашему слову. Таков порядок, на котором держится поселок, порядок, который нам достался от наших дедов. И этот порядок стал рушиться на наших глазах! Духи предков не простят нам измены.

Шаман сделал паузу. Площадь замерла. Было такое ощущение, будто всем хорошо известно и в то же время неизвестно то, о чем он говорил.

– Вы знаете, о чем я говорю. Вы знаете, о ком я говорю! – воскликнул шаман.

И тут все повернулись к Та-ка, который от неожиданности сделал шаг назад.

– Я требую, чтобы Та-ка вышел на середину круга держать ответ, – сказал шаман и сел.

Держать ответ перед Большим советом приходилось только за очень серьезный проступок. Наказанием здесь часто бывало изгнание. Но поселок уже и забыл, когда в последний раз кого-то требовали на середину круга. Поэтому после слов шамана площадь вначале зашумела, но потом опять затихла. Та-ка растеряно вышел на середину и оглянулся. В глазах односельчан он заметил смешанные чувства: как будто его жалели и обвиняли одновременно.

– В чем я провинился?

– Ты виновен в том, что нечестен, – медленно произнес шаман.

– Ты не работаешь, а имеешь больше, чем некоторые достойные работники, – вскочил вдруг со своего места столяр.

– Я помогаю… – начал было Так-ка.

– Помощь – это не работа! – перебил его столяр. – Настоящий помощник позже становится мастером того дела, в котором он помогал добропорядочному работнику. А ты? Мастером какого дела ты стал? Говори!

– Хорошо, – вдруг успокоился Та-ка. – Я стал мастером того дела, которое создал сам: я – мастер обмена. И думаю, что мое мастерство не менее полезно людям, чем твое.

– Вот! – вскричал вдруг столяр. – Слышите? Вот о чем я говорю: он не уважает труд добропорядочных мастеров. Каждый мастер делает что-то, что можно подержать в руках, что-то что полезно и нужно всем. А Та-ка только разносит все по домам. С каких это пор мальчишка-разносчик стал равен мастеру?!

– Я не разносчик. Во-первых я сберегаю вам, добропорядочным мастерам, время. Теперь вы можете изготовить больше полезных вещей, чем раньше. Этих дополнительных вещей без меня бы не было. Так что можно считать, что и мой вклад есть в изготовлении. Во-вторых я помогаю вам получить то, что без меня вы, может, и не получили бы… И вы знаете, что я всегда был честен. Если кто-то был мной обманут, пусть встанет и скажет сейчас. Если такой найдется, можете меня наказывать…

Над площадью повисла тишина. Та-ка оглядывал всех односельчан одного за другим. Он знал их всех. И он знал, что никого из них он никогда не обманывал.

Встал кузнец.

– Я не умею говорить… Но я не совсем понимаю, почему шаман и столяр затеяли этот разговор. Да, я вижу, что дела у Та-ка идут хорошо. Он богатеет. Да, я не понимаю, почему он богатеет. Но я уверен, что он честен и мне этого достаточно. Я не вижу вины.

Кузнец сел. Было видно, что он сильно нервничал.

Встал пасечник.

– Я поддерживаю кузнеца. С появлением склада Таки всем стало только лучше. Мы можем не только экономить время, но придя на склад, мы видим то, что раньше не замечали и это помогает…

Над площадью прошел одобрительный гул.

Опять встал столяр.

– Кузнец верно сказал, что он не понимает, как богатеет Та-ка. Я тоже не понимаю. Но я понимаю одно: как бы Та-ка не менял и не переставлял в своем складе наши изделия, больше их от этого не становится. Тогда я спрашиваю, откуда у Та-ка излишки?