Евгений Шварц: Два клена

Василиса.А сколько туда ходу?

Баба-яга.Не менее году.

Федор и Егорушка вскрикивают горестно.

Василиса.Обманываешь ты!

Медведь.Нет, не обманывает. Вот радость-то!

Хохочет.

Вот горе-то!

Плачет.

Василиса.Что с тобой?

Медведь.Успокоюсь – расскажу.

Баба-яга.Иди, иди, Василиса. Не теряй времени.

Василиса.Мы и тебя захватим.

Баба-яга.Избушка на курьих ножках через чащу не проберется А выпускать меня – как можно! Ускользну! Нет, уж придется вам одним шагать. Год туда – год обратно, а за два года мало ли что может приключиться. Может, все еще по-моему повернется! Иди, иди, чего ждать-то!

Василиса.Постой, дай с друзьями посоветоваться.

Отходит в сторону со всеми своими друзьями.

Что с тобой, Миша, делается? Почему ты то смеешься, то плачешь?

Медведь.Ха-ха-ха! Ох-ох-ох! Вот оно наше спасение, тут, возле, а не ухватишь.

Василиса.Почему?

Медведь.Василиса, родимая, слушай. Сейчас я, ха-ха, расскажу, ох-ох, все по порядку. Помнишь, я говорил тебе, что моего деда Змей Горыныч просто так, для смеху, взял да и опалил огнем?

Василиса.Помню, Мишенька,

Медведь.Когда приключилась у нас эта беда, отец мой, Потап Михайлович, кубарем в пещеру. К живой воде. И домой со всех ног. Мы тогда недалеко от пещеры этой жили. Ха-ха-ха, ох-ох-ох!

Иванушка.Да рассказывай ты, не томи душу!

Медведь.Возвращается он с ведром живой воды. Горе, горе! Лежит старик и не дышит. Вокруг родня плачет. Лес насупился, как осенью. Обрызгали деда живой водой – что за чудеса: шерсть опаленная закурчавилась, как новая, старое сердце забилось, как молодое, встал дед и чихнул, а весь лес ему: на здоровье. Ха-ха-ха! Ой-ой-ой!

Шарик.Да не плачь ты, хозяин, а то и я завою.

Василиса.Рассказывай дальше.

Медведь.И остался у меня с тех пор целый кувшин живой воды. Ха-ха-ха!

Василиса.Где же кувшин-то?

Медведь.В сундучке моем, ха-ха-ха!

Василиса.А сундучок где?

Медведь.У Бабы-яги в избушке. Она его под печкой держит. Чтобы я не уволился без спросу. Ох-ох-ох!

Василиса.Придется отпереть замок-то!

Котофей.Нельзя! Ускользнет мышка наша из своей мышеловки. Мы иначе сделаем. Я прыгну тихонько на крышу да по трубе печной – в избу. Да и добуду все, что требуется.

Медведь.Почует она!

Шарик.Ничего. Я ее раздразню, и она ничего не услышит.

Кот исчезает. Шарик бежит к избе.

Баба-яга! Ты хвастала, будто по-собачьи понимаешь?

Баба-яга.А конечно, понимаю. Для того чтобы ссориться, нет лучшего языка, чем собачий. А я, мушка, люблю ссориться!

Шарик.Гау, гау, гау! Скажи, что это значит?

Баба-яга.А это значит: сюда, охотник, белка на сосне.

Шарик.Смотри, и вправду понимает. А это?

Лает.

Баба-яга.Поди сюда, я тебе хвост оторву.

Шарик.А это?

Лает.

Баба-яга.Ах ты, дерзкий пес!

Шарик.Не поняла?

Баба-яга.Ты посмел мне сказать, что я любого голубя добрее? Так вот же тебе за это!

Лает. Шарик отвечает ей тем же. Некоторое время они лают яростно друг на друга, как псы, которые вот-вот подерутся. Внезапно обрывает лай.

Караул, грабят!

Исчезает.В избе мяуканье, фырканье, вопли, потом полная тишина.

Шарик.Воу, воу! Погиб наш котик! Воу!

Иванушка.Мне надо было бы полезть.

Медведь.Да разве ты в трубу пробрался бы? Это я, окаянный, во всем виноват. Зачем я живую воду в сундучке держал.

Фёдор.А мы-то стоим и с места двинуться не можем.

Шарик.Воу, воу! Уж так я ругал ее обидно, ангелом называл – и то не помогло. Воу, воу!

Василиса.Да погодите, может быть, он еще и жив и здоров. Кс-кс-кс.

Молчание.

Иванушка.Бедный котик!

Василиса.Постойте, погодите! Я забыла, что он даже и не понимает, что такое кс-кс-кс. Кот строгий. Котофей Иванович!

Голос с крыши: «Мур!»

Медведь.Жив!

Шарик.Что же ты не идешь, сердце мне надрываешь?

Котофей(издали) . Вылизываюсь. В саже вымазался.

Медведь.А мы думали, что ты погиб.

Котофей(издали) . Нет, она меня было цапнула за хвост, да я отбился.

Прыгает с крыши, в лапах большой кувшин.